Читаем Последствия полностью

Доставать из черновиков тленное.


Рефлексировать можно 24/7,

Хвастаться этим бред.

Но грустное лезет и лезет

И ничего не поделать.


Четвёртый день подряд я просыпаюсь в пять утра…


Четвёртый день подряд я просыпаюсь в пять утра,

Смотрю на тихие дороги, из своего окна

Меняя своё завтра, но всё завтра и завтра,

Завтра и завтра,

Нити распутаны и мосты разведены.


Наступило лето, темнеет поздно вечером

Я возвращаюсь в колею

Кровать, кофе, балкон, сигареты

И так по замкнутому кругу.

Остановка, трамвай, конечная,

Где-то среди тысячи лиц ты

Дура беспечная.


Все хожу в поисках сокровищ

Находя лишь пустые сундуки,

На меня уже чары не наложишь

Прикосновением руки,

Подорожник приложи, но и он не залечит раны.


Ещё немного слов и просто я сойду с ума,

Останешься в облаке прошлого и пыльного

Стены балкона помнят все слова о любви,

Но где же ты?

Но где же?


Время идёт и лето приходит, но уже совсем по-другому,

Мне снова 14, снова один и вино на заброшенных стройках.

Лето такое же, только мы абсолютно другие

Сами на себя не похожие

Сломанные, но живые

Неудачливые в собственном выборе

Касаемся ручек дверей обходя пороги больниц

Рвёмся из кожи вон чтоб казаться лучше, чем есть.


Спать уже не собираюсь

Да и без тебя как-то не спится,

Загнал себя в комнату, туда, где порядок,

Много людей, шум и огни,

Но главное тут не спиться

Оказавшись там, где уже был.


Нас настигает вечная жесть…


Нас настигает вечная жесть

Абстрактная, мерзкая тварь,

Мы все под его больным взором

И никто не заметит ее никогда,

Хотя видна всегда издалека.


Всё что мы можем, транслировать,

Транслировать мысли и рвоту

Что то, что другое выливается в стихи

Думаешь, что это всерьёз и надолго,

А потом расстроенный устраиваешься

на работу


Где тебя судят и истязают.

И пускай ты грызёшь стены,

Несмотря на кровавые слюни.

Остался собой и не сдался,

Но дело не в этом, тебя жрет одиночество

И ты в принципе никому не сдался.


Диалог с самим собой,

Объятия и то фантомные,

Дети недоступная роскошь,

Любовь….


Сублимируя стихами и текстами

Рву на груди кожу,

Понимаю, что лучше быть

Конченным и с шероховатостями,

Чем пробирочным и отглаженным.


Но внутри всё равно что-то гложет

Может душа калечит и плачет

Потому что сидит всё во мне

И я отвергаю законы природы

Будучи стихоплетом до сих пор не спрыгнул с моста


От того и злой словно псина брошенная,

И глаза такие же грустные,

Только счастье бывает условным

Никогда не получается так как хочется

И внутрь уже давно пробралось

Одиночество


Носишь стихи словно женщина обрюхаченная.

Может это кому-нибудь нужно?

Смотришь на парочки

Калечит и ранит

Думал, что не будешь холодным

Но начинаешь блевать от увиденного

В ближайшую мусорку.

И в почтовом ящике письмо последнее

«С любовью из облаков, помни все что ты упустил, тварь.»


Мою голову пытались сбить из ружья,

Мои признаки жизни кроме меня

Никто не перекроет,

Словно кислород у космонавта.

Но однажды,

От меня.

Останется.

Только.

Ровная.

Линия.

На мониторе.


Мне комфортно в моей меланхолии…


Мне комфортно в моей меланхолии,

Не душит, не просит есть и вполне заменяет поездки на море.

Меня попускает, и я подпускаю к себе

Находясь в собственной регрессии

Будучи для людей алкоголиком.


Вокруг зелёная армия ёмкостью 0.5,

Розовый свет в квартире и фонари светят в окно.

Я сам да сам и никто не приходит на помолчать

Сохраняю нейтральное молчание

Не рассказывая про собственный кризис,

Утопая в омуте, под названием собственная голова.


На ресницах вода застилает окружающий мир,

Советы из разряда не грусти проносятся мимо ушей как поезда за окном моей лоджии,

Лучше можно быть, а нужно до?


Ведь всегда сам, да сам,

Прохожие смотрят вслед,

Меланхолия выела череп

Но мой пожар не затушит любовь,

Пока на душе тоска.


Мои эмоции закинуты в два чёрных мешка…


Мои эмоции закинуты в два чёрных мешка,

Вроде и надо вынести на помойку,

Но либо лень, либо не хочется трогать.


Гирлянды вызывают приступ эпилепсии,

Задыхаюсь от нежности и любви

Наблюдая за оранжевыми облаками.


Я ухожу прочь, чтобы увидеть тебя через время вновь,

Оставлю бокал наполовину пустым,

Но обязательно вернусь


Чтобы увидеть ещё раз тебя,

Почувствовать твоё присутствие кожей

И сделать бокал абсолютно пустым.


Дождись

И не вини

Меня.

Запиши мой голос на диктофон…


Запиши мой голос на диктофон,

Переслушивай, когда тебе будет паршиво.

Всё что у нас осталось общего -

Стихи, которые были написаны.


У меня разбитое сердце,

У тебя любовь, от которой ты без ума,

Выбор одобрили оба

Вроде бы оба.


В памяти не осталось общих воспоминаний

И когда я уйду, бросив заведомо

Проигрышную партию


Не переживай за меня,

Я не буду один.

Меня встретит Лилит,

Мать прошепчет

Carpe diem и Memento mori.


А пока ты останешься тут,

Вспоминай меня по стихам.

Которые я записал

Для тебя.


Забвение


Бог перестал нас любить

Несмотря на произнесённые заповеди и молитвы,

Мы сами себе предоставлены

В чреве самосожжения и самокопания.


Каждый имеет право на шанс,

Но только без спасения и сохранения.

Особенно тот, кто гасит себя в дне сурка

Разрушая мозг и желудок.


Для нас отдельное место в котле,

Там будут все мои друзья

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное