Последствия

Последние световые лучи тонули за горизонтом, а они всё ещё не дошли до ночлега. Элисса шла, всматриваясь в посеревшие стены тех же домов, которые сияли белоснежностью днём, но более о домах античного времени судить ничего не могла, и так же ей ничего не вспоминалось из учебников. Зато, несмотря на темноту, платейцев на улицах меньше не становилась, и девушка шла, боясь налететь на людей, выныривающих перед ней. На следующих улицах, куда сворачивал Олиссеус горела пара факелов, достаточно освещая путь. С этим удобством они шли недолго, и вскоре мужчина остановился у деревянной двери и постучал висевшим на ней металлическим кольцом.

«Многим из вас, как и Элиссе, не известно устройство греческого дома, в школьные учебники его не включили, да и кто по своей воле будет интересоваться прошлым? Элиссе, так как открывший им дверь (которая запиралась только на ночь) раб шёл быстро и, провожая гостей в дом, не оставил ей время рассмотреть расстановку внутреннего двора (а завтра и в другие дни она не обратит на него исчерпывающего внимания), которой, несмотря на свою неприветливость со стороны улицы, внутри был совершенно просторным для взгляда: представьте достаточно большой участок, конечно в пропорции, которую позволял полис, полностью окольцованный по периметру высокой стеной, имеющий только один вход, по обеим сторонам которого расположились конюшни . От них с отступом в несколько метров выстраивались небольшие колонны, которые скрывали под тенью крыш галереи и портики, в углах которых досточтимо умещались жертвенники покровителям семьи. Придомовой участок, хотя и был невелик по сравнению с общей площадью участка, придавал положительный настрой гостям в отношении хозяев дома, раздражая глаза и нос приятным ароматом цветущих растений (хотя ночью этого видно не было, а бутоны уснули, Элисса, не представляла то, чего лишает её поздний приезд, раздавила несколько цветов), для любования которыми между ними расположили грузные, невысокие каменные лавки. Дом автор сама опишет далее со взгляда Элиссы, а я перенесусь за здание, где оставшаяся часть участка не уступала размерами придомовому саду. Только сейчас здесь устоялся, хотя пытался уноситься слабым ветром, запах гари, вылетавший из окон и открытой кухонной двери. В общем виде эту территорию, до которой гости, да и сами хозяева добирались только в исключительных случаях, использовали рабы для того, чтобы выбросить кухонный пищевой мусор, сажу или укрыться от строгих глаз хозяина. Думаю, этой небольшой подробности вам хватит, чтобы заполнить картину своего воображения несколькими деталями.»

Раб, открывший дверь достаточно скоро после стука, так как его хозяин только что проводил обедавших у него гостей, некоторых из которых запоздавшие могли встретить на освященной факелами улице, передал лошадь подбежавшему невольнику и, без представления мастера, признал в нём друга своего господина и провёл пару в дом. Элисса шла за Олиссиусом смирно и не быстро, и хотя некоторые мысли её были крайне любопытны, всё же она более переживала за сохранность ей пока не известного статуса и, стараясь не прислушиваться к многочисленным уговорам мыслей, головой поворачивать отказалась и пропустила несколько дверей, встретивших их после входа в дом, которые вели в комнаты для гостей, куда после встречи с Тимоклом ушёл Олиссеус. Но не все помещения в доме разделялись специальными ограничениями, и их территория была определена устно, но соблюдалась каждым. Спустя несколько шагов раб ввёл их в столовую, которую из сада перенесли в дом из-за надоевших хозяину насекомых, составляющую центр дома. По краям её Элисса снова из-за своей осторожности не заметила несколько алтарей, …

«А это может быть и к лучшему.»

… которым бы она удивилась, если не испугалась их украшения. Но центр комнаты, на который девушка не могла не поднять взгляд, поразил её не меньше: невысокими столиками, собранными в один длинный, был занят центр комнаты, его опоясывали широкие мягкие лавки, угол спинок которых немногим не доходил до девяноста градусов. Во главе необычной композиции, совершенно не аккомпанируя общему тоны, возвышался трон хозяина дома, сидящим за которым, и застали Тимокла гости.

– Олиссеус!– воскликнул мужчина, подскочив со стула, и с протянутой для рукопожатия рукой подбежал к другу, хотя подобная резвость была так же не складна, как меблировка комнаты. Тимокл был так же сух кожей, как и Олиссеус, возрастом он был более чем на восемь лет старше гончара, но телом был сложен более плотно. Лицо, выбивавшее более черт престарелого возраста, было смугло и светлым тоном выделялся лоб, что, как подсказали Элиссе, могло произойти из-за ношения шляпы с небольшими полами, тень от которых закрывало лицо не полностью.

Приветствуя друга, Олиссеус не поскупился на несколько комплиментов, хотя они не были льстивы. Несмотря на присутствие Элиссы в нескольких метрах от себя, Тимокл спросил о ней мастера, который не стеснялся друга и рассказал ту историю девушки, в которую сам верил.