Последствия

– Час ещё не прошел! – настойчиво прокричал студент.

– Я знаю, но тебе пора. – входя, отрезал Павел Анатольевич.

Студент не удивился, поздоровался с главным врачом, забрал поднос и, улыбнувшись Вячеславу Владимировичу, попрощался с учёным, уточнив, что придёт во время полдника.

– Отчаянно к тебе вчера просился. – усаживаясь за стол, заметил Павел Анатольевич.

– Кто?

– Ипполит.

– И когда придёт?

– Только что вышел.

– То есть сейчас?

– От сюда вышел. – раздражённо вставил врач.

– А я задумался и забыл, о чём мы говорили. – улыбаясь, бесхитростно врал Вячеслав Владимирович.

– Как тебе книга, нравится?

Павел Анатольевич прокатил к себе книгу и, пробежав глазами по страницам, закрыл, но оставил перед собой.

– Интересная.

– Рекомендуете?

– Вам? Нет.

– Почему? – не вопросительно проговорил психиатр.

– Не ваш слог.

– Не пойму способ повествования?

– Нет, поймёте. Но там… необычные причинно-следственные связи. Вот ведётся повествование о жизни персонажа, а потом абзац, и последнее о чём говорилось, раскрывается в примере, причём иногда странном.

– Вчера мы говорили о тебе, и ты снова упоминал «Интерна». Но конкретно о нём ничего не рассказал. Так что сегодня он будет главным вопросом нашей беседы. – забыв о книги, возвратился к основной цели Павел Анатольевич.

– Я не так и много о нём знаю.

– Ничего. Начнём с того, когда вы познакомились.

– В первый день…, то есть четыре дня назад, во вторник. Он пришёл с вами во время утреннего обхода… подбежал и отдал вам бумаги.

– Дальше.

– Вы провели обход…

– Он разговаривал с кем-нибудь.

– Нет.

Дернув головой к Павлу Анатольевичу, Вячеслав Владимирович искомо

посмотрел на его крупное лицо и, не найдя назревающих вопросов, съехав ещё в более лежачее положение, с чувством освободившегося от нагрузки копчика, продолжил:

– Потом вы вдвоем ушли. Он вернулся после завтрака и повёл меня на процедуры, у меня тогда ещё голова в первый раз заболела. Поводил он меня по кабинетам. Мы останавливались у двери, я стучал и входил, после окончания, когда я выходил в коридор, Интерн уже ждал меня. После третьего занятия начался обед, он проводил меня в столовую, а сам отнёс еду в одиночные камеры. После «тихого часа» мы пошли на последнее занятие, а когда возвращались, он вспомнил, что мы пропустили полдник, и снова пошли в столовую. Последний раз в тот день я видел его на вечернем обходе.

– На следующий день всё повторилось?

– Да.

– И вчера.

– Тоже.

– О чём вы разговаривали?

– Я и не помню. О госпитале, о еде.

– Но называл тебе любимую еду.

– На полднике давали хлеб с кабачковой икрой, его невозможно было оторвать от неё.

«Ну это он преувеличил, я же всё-таки разговаривал с ним.»

– А тебе икра нравится?

– Нет.

Павел Анатольевич подробно остановился на некоторых деталях и, слушая Вячеслава Владимировича, пролистывал бумаги, принесённые утром.

– Как ты бежать задумал? Ради этого полез в драку?

– Да. – ответил Вячеслав Владимирович только на последний вопрос.

– И сам подговорил Сидорова, и Амбарова устроить представление?

– Они решали там свои дела, и я просто оказались в нужное время.

– Искалечивание тоже было частью плана?

– Оно могло произойти.

– На посту никого не было. И ты всё равно решил устроить драку?

– Не я начал. У меня был план, но Сидоров его слегка изменил.

«Приму всё на себя, так хотя бы на лжи не поймают. » – решив, что и в противном случае ему придётся отсиживаться в одиночной, а так он не настроит госпитализированных против себя, заключил Вячеслав Владимирович.

– Добился чего хотел у университета?

Как и вчера, ответом к этому вопросу было молчание.

– Хорошо. Отдыхай до понедельника, книжечку дочитывай, а с новой недели по всем пробежишься. – он невзначай кивнул на приборы у кушеток.

Павел Анатольевич встал, но Вячеслав Владимирович спохватился:

– Вы только говорите, а от этого это (он говорит о перевязанных частях тела) не вылечится. Вы вообще собираетесь что-нибудь делать?

– Надо было о последствиях думать, когда план придумывал. – укоризненно поучил врач.

Павел Анатольевич ушёл, в дверях встретившись с незнакомым Вячеславу Владимировичу доктором, обменялись несколькими словами, они разошлись. Доктор был твёрд и немногословен. Он недовольно размотал накрученные на Вячеслава Владимировича бинты, стягивавшие кожу, которая расслабляюще растянулась и покраснела. Выбросив повязки в стоявшую под стеклянным столом корзину и вытащив принесённые с собой точно такие же, он боком развернул физика и спустил его ноги на пол. Специалист присел к месту перевязки, так же как и Интерн в тот вечер, что вспомнилось Вячеславу Владимировичу, но подступающий спор мыслей развеял резкий вопрос о способе получения травмы. Выслушав сухой факт «дёрнули за ноги», доктор с непринуждённой быстротой закрутил две ноги в плотный бинт и, сев на кровать, взялся за руки. Опрашивая и бинтуя, мужчина поднялся к голове, о который сказал только «если будет беспокоить, прикладывать лёд». Доктор подходил к двери, но Вячеслав Владимирович напомнил ему придвинуть обездвиженного к подушке и всунуть в его ладони книгу, что тот выполнил.