Последствия

— Никаких «может быть». Да вы и сами знаете. Мне известно, что вы силой добились власти не только над «Бдительным», но и над «Разорителем», а скорее всего, и над всей приписанной к нему флотилией. Подумать только, малышка Рей Слоун в одиночку командует целым звездным суперразрушителем. Это ведь наш последний?

Слоун молчит, лишь смотрит на него с каменным лицом.

— Он был кораблем адмирала флота? — продолжает он.

— Да, был.

— Был. То есть его прежнего командира в самом деле нет в живых?

— В самом деле. Увы. Он был одним из лучших среди нас.

— Да, был. — В глазах Пандиона мелькают озорные искорки. У него явно есть свои секреты, как и у всех собравшихся. Просто она еще не поняла, в чем они заключаются. — Увидимся на встрече, адмирал. Жду не дождусь ее начала.

Интерлюдия Найлол

Развалины маленького селения в горах. Завывает ветер, вздымая сухие листья среди тел на дороге. Трупы повсюду: двое штурмовиков на другой стороне улицы, два солдата Новой Республики возле сгоревшего дома, крыша которого еще тлеет.

Впереди и позади — тоже трупы.

Мон Мотма идет по руинам в сопровождении помощников — слева Хостис Иж, справа Окси Крей Корбин. Оба выступают в качестве ангела и демона на ее плечах, хотя роли эти не постоянны и могут меняться в зависимости от ситуации. Сзади идут четверо солдат Новой Республики с бластерными винтовками наготове.

«Вот она, реальность войны», — думает Мон Мотма. Скоро все закончится. Должно закончиться. Завершение конфликта — первостепенная задача. Наалол не имел стратегического значения — здесь, в крохотных горных селениях с маленькими кривобокими домишками, жил простой народ: пастухи валоленей, ремесленники, рудокопы. Но неподалеку располагался небольшой имперский гарнизон, и когда Империя начала повсюду терять почву под ногами, она попыталась вновь обрести ее на планетах, подобных Наалолу, используя их как запасные позиции. Маленький гарнизон стал большим, и сюда пришла война. А теперь жители — по крайней мере, в этом селении — либо мертвы, либо потеряли всякий смысл жить дальше.

Хостис будто читает ее мысли. Он что-то задумчиво бормочет, поглаживая длинную бороду, и наконец, как это часто бывает, неожиданно произносит:

— Такова цена войны. В том нет вины Новой Республики, канцлер.

— Я видела войну, — отвечает Мон Мотма. — Я знаю ее суть и ее границы. Но я никогда не смогу с этим примириться.

«В отличие от многих», — думает она, проходя среди собравшихся у низкой каменной стены селян. Двое солдат Республики разливают по их кружкам горячий бульон из котла. Мон Мотма обменивается с ними рукопожатиями, оставляя в ладонях по несколько кредитов и говоря краткие слова извинений и благодарности.

— Это наша вина, — говорит она, идя дальше. — Нам приходится так поступать, отстаивая наши интересы. Вот почему война должна как можно скорее закончиться. Мы не можем ее продолжать. У нас нет для этого сил.

— Неправда, — возмущается Хостис. — Сил у нас больше, чем когда-либо, канцлер. Империя угасает, и вся Галактика это чувствует. Нам едва удается сдерживать толпы новобранцев, готовых сражаться за нас сейчас, когда конфликт вошел в решающую стадию. У нас больше кораблей, больше снаряжения. Перевес на нашей стороне, и…

— Я не имела в виду силы в буквальном смысле, Хостис. Я имела в виду, что война нам не по душе. Война — не смысл существования, но лишь временный хаос между периодами мира. Некоторым же хочется, чтобы так было всегда. Но я этого не допущу.

К ней наклоняется тогрута Окси.

— Канцлер, — шепчет она, — не забывайте, что скоро нам нужно улетать, если мы хотим успеть вернуться на Чандрилу ко дню первого заседания Сената.

— Да, конечно.

Она стоит посреди развалин и трупов. Вдали — остов имперского шагохода АТ-АТ, накренившийся вперед, словно зверь со сломанной шеей. Чуть дальше — горящие на горном склоне останки Х-истребителя. По соседней улице под конвоем солдат Новой Республики к транспортному кораблю шагает колонна пленных имперцев в соединенных вместе электрической цепью наручниках.

Вспыхнувший здесь хаос уже угасает. Имперский гарнизон разбежался по горам, и их преследуют республиканские бойцы. «Наалол недолго варился в кипящем котле войны», — думает Мон Мотма. Так и должно быть, хотя война в любом случае оставляет шрамы, и планета не забудет этот день.

— Надеюсь, ты понял, что она готова сложить с себя часть полномочий? — обращается Окси к Хостису.

— Что? Да ты шутишь. — Он поворачивается к Мон Мотме. — Канцлер, умоляю вас. Сейчас совершенно не подходящее время.

— Как раз самое что ни на есть подходящее, — спокойно, но твердо отвечает она. — Сейчас я могу ткнуть пальцем в любое место на карте Галактики, и туда отправятся наши войска. Они будут сражаться. Некоторые погибнут. Таковы мои обязанности, но я их не хочу. И никогда не хотела. Еще Палпатин закрепил за канцлером чрезвычайные полномочия, но так продолжаться больше не может. Это яд для демократии. Они принижают мою роль.

Мужчина, заикаясь, пытается что-то сказать. Окси поворачивается к нему и берет его руки в свои.