Последствия

Ташу был близким советником — и даже в какой-то степени другом — бывшего Императора Палпатина, человека, когда-то занимавшего пост сенатора, а потом канцлера. По слухам, еще Император был темным повелителем ситхов, хотя в Империи ситхов считали скорее мифом нежели реальностью, и большинство воспринимало их как чью-то выдумку. Палпатин был далеко не первым правителем, который сочинял о себе истории, возвышавшие его до уровня космического божества. В исторических хрониках упоминается регент Старой Республики по имени Хайлмейн Лайтбрингер, который заявлял, будто он родился в пыли Тифонской туманности, и его невозможно убить оружием смертных, что оказалось ложью, поскольку его и правда убили оружием смертных — вероятно, ударом стула по голове. Частью легенды Палпатина стал и его подручный — жестокий Дарт Вейдер. Слоун верит в реальность их способностей, пускай они и не были таким всесильными, как всех хотел убедить Палпатин.

Так что неудивительно, что Ташу сразу же заводит об этом разговор.

— Вы клеймите темную сторону, — говорит он, — как будто это некий путь зла. Но не стоит путать ее с самим злом. И не стоит считать свет порождением добра. Древние джедаи были обманщиками и лжецами, жаждавшими власти маньяками, которые действовали под прикрытием святого монашеского ордена. Они считали себя моральными крестоносцами, признававшими лишь дипломатию светового меча. Темная сторона честна и непосредственна, это всегда нож в грудь, а не в спину. Да, темная сторона эгоистична, но интересы ее простираются и за пределы конкретной личности. Палпатин заботился о Галактике. Он не захватывал власть лишь ради себя — у него и до этого была вся полнота власти канцлера. Он хотел лишить власти тех, кто ею злоупотреблял. Он хотел обеспечить надзор и безопасность жителям всех планет, и это далось дорогой ценой. Он знал об этом и страдал, но все равно поступал по-своему, поскольку темная сторона осознает, что все имеет свою цену и ее всегда нужно платить.

На мгновение наступает тишина.

Затем слышится короткий смешок Пандиона.

«Будь жив Император, — думает Рей, — хватило бы одного этого смешка, чтобы Пандион лишился головы. Такова цена столь пренебрежительного отношения».

Мофф поднимает руку, делая вид, будто управляет марионеткой.

— Вы много чего наговорили, советник Ташу, но какое все имеет отношение к… — Снова смешок. — Вообще никакого.

На лице Ташу появляется блаженная самоуверенная улыбка.

— Я хотел сказать, что Палпатин был умным человеком. Умнее нас всех, вместе взятых. Мы должны повторить его путь. Император знал, что темная сторона — его спасение, так что и нам следует обратиться к темной стороне.

— Гм, — бормочет Шейл. — И каким же образом? Вряд ли кто-то из нас обучен владению Силой.

— Ситхов больше не осталось, — говорит Ташу. — А дух единственного ныне живущего джедая, сына Энакина Скайуокера, не сломить, по крайней мере пока. Так что на темную сторону нам придется перейти самим. Палпатин считал, что его могущество исходит из вселенной за пределами наших карт. В течение многих лет он с нашей помощью посылал мужчин и женщин за границы известного космоса. Они строили лаборатории и станции связи на далеких спутниках, астероидах, в неизведанных краях. Мы должны последовать за ними за пределы Галактики, в поисках источника темной стороны, словно человек, ищущий колодец в пустыне.

Крассус недовольно морщится, отчего его щекастая Физиономия становится похожа на смятую тряпку.

— Вы предлагаете… улететь? Забрать наши корабли и бежать? В страхе, словно испугавшиеся папашиного ремня детишки?

— Не в страхе, — говорит Ташу. — С надеждой.

В ту же минуту начинается новый спор. На этот раз реплики доносятся из каждого угла, и никто не желает слушать других. Сплошной поток аргументов: перемирие, деньги, капитуляция, холодная война, горячая война…

Все это чушь. Они не сходятся во мнениях. Слоун сомневается, что они вообще когда-либо придут к единому результату — а это означает, что сама идея собрания изначально была глупой.

«Но все же стоит попытаться», — думает она.

Галактическая Империя подобна разбитому зеркалу — множество разбросанных отдельных отражений. «Моя задача — склеить зеркало, — думает Слоун. — Чтобы отражение было только одно». Она верит в Империю. И верит, что именно она может и должна ее восстановить. Возрожденная Империя вновь будет править Галактикой, и в ней у Рей Слоун будет свое место, на этот раз уже отнюдь не на обочине. С ней станут считаться.

— Продолжайте, пожалуйста, — говорит она, вставая. — Сейчас вернусь.

Никто даже не замечает ее ухода. Вот только хорошо это или плохо, она не знает.

* * *

В космосе над Акивой замедляет свой полет дроид-разведчик «Гадюка», осторожно тормозя маневровыми двигателями. Стабилизировавшись, он выдвигает пять паучьих конечностей. Глаз его вспыхивает, и из куполообразной головы появляются маленькие антенны.

Дроид начинает сбор данных.

* * *

Чья-то крепкая рука держит его за подбородок, поворачивая голову вверх, назад, влево, вправо. Ладонь бьет его по щеке — не сильно, просто: хлоп, хлоп, хлоп.