Последствия

Вуки на этой планете — все еще невольники Империи. Когда-то Чубакка был таким же рабом — закованным в кандалы, полуголодным и полубезумным, со спутанной шерстью. Ему приходилось рубить прекрасные деревья врошир, которые шли на стройматериалы, и выращивать еду для пропитания имперской армии. Труд вуки применялся по всей Галактике — их посылали в качестве рабов на шахты и строительные работы вроде «Звезды Смерти». Иногда несчастных лохматых созданий даже использовали для научных экспериментов, испытывая на них лекарства и оружие.

— Чуи, все в порядке, дружище. — Хан похлопывает напарника по плечу, помогая ему снова сесть в кресло. Под шкурой вуки перекатываются мышцы, из оскаленной пасти вырывается тяжелое дыхание. — Что значит «решать нужно быстро»? — спрашивает Хан у Имры.

— Планета вуки до сих пор в блокаде. Империя не хочет ее отдавать, но ее ряды основательно поредели.

Периодически прилетают корабли, происходит ротация штурмовиков и офицеров, однако общая их численность остается постоянной. Но сейчас ситуация меняется.

— Не понял?

— То ли у них планируется некая смена караула, то ли им нужны корабли для какой-то другой планеты — я в самом деле не знаю, Соло. Подробностей особо нет, но точно известно одно — корабли улетают, но другие на их месте не появляются. А это значит, что у нас есть несколько дней.

— Когда?

— Сейчас.

Чуи снова поднимает голову и протяжно воет.

— Сейчас? — Хан возбужденно наклоняется в кресле. — То есть сегодня?

— Почти. Отсчет начнется со следующих суток.

— Альянс — или Новая Республика, не важно — поставил мне задачу, и я отвечаю за ее выполнение. Я не могу просто так все бросить и внезапно сорваться…

Он прекрасно знает, что скажет Новая Республика. У них есть стратегия, и пока что они не намерены отвлекаться на Кашиик. Он уже не раз об этом просил.

Чуи молча смотрит на Хана. Грудь вуки тяжело вздымается и опадает.

Внезапно Хан понимает, что еще совсем недавно никогда бы так не сказал. Он вспоминает времена, когда они с Чуи летали от планеты к планете и делали что хотели, идя по следу выпивки, контрабанды и пачек кредитов. И на этом пути им встречалось всякое — как хорошее, так и плохое.

Хан вновь чувствует то самое жжение внутри.

Пора решать.

— За тобой должок, помнишь? — спрашивает он Имру. Когда-то он увел с ее хвоста звездный разрушитель, и в итоге сам едва спасся от погони. — Только не говори, будто забыла…

— Помню, помню. Потому я и здесь. Ты просил сообщить, если я что-нибудь услышу о планете вуки. Вот я и сообщаю.

— Этого мало, — ворчит Хан. — Придется тебе сделать кое-что еще.

— Что именно? — поколебавшись, уточняет Имра.

— Собери всех. Всех здравомыслящих мошенников, негодяев, хакеров, контрабандистов — всех, кто передо мной в долгу. Всех, кто ненавидит Империю так же, как и я.

— Их не так много, как ты думаешь.

— Ну и ладно. Предложи им неприкосновенность. Если они хотят чистое досье — скажи им, что Новая Республика включит их имена в список. Их полностью простят.

— Это правда?

— Конечно, — лжет Хан. Это неправда. Он никогда о таком не слышал, но все же постарается воплотить подобное в жизнь. — Эй, дружище, — поворачивается он к Чубакке. — Знаешь, как связаться с остальными беженцами? С Рошиком, Хрргном, Кирратой и прочими?

Речь идет о полудесятке вуки, сбежавших с Кесселя и сумевших скрыться от Империи, — о компании самых злобных волосатых тварей. Теперь они стали наемниками, и им наплевать на политику Новой Республики, но Хан нисколько не сомневается, что свобода родины им отнюдь не безразлична.

Чуи кивает и утвердительно ворчит.

— Хорошо. Собери их. А ты, Имра, собери остальных. Скажи им, что встречаемся возле станции «Уоррин». Например, прямо сейчас. Да что там — вчера. Нам не нужны ни Альянс, ни Республика. Будем действовать по-своему.

Вуки торжествующе воздевает кулаки.

Имра отвечает, что все сделает, и исчезает.

— У нас нет никакого плана, дружище, — говорит Хан.

Чубакка рычит.

— Придумаем по ходу дела.

Напарник кивает и издает радостный клич.

— Отлично, приятель. Совсем как в старые времена. Чуи хватает его громадными лапами и встряхивает, словно стакан с игральными костями.

Хан громко смеется, опасаясь, как бы тот его не раздавил.

— Ладно, Чуи. Вводи новые координаты. Пора тебе слетать домой.

Глава двадцать седьмая

Ведж ковыляет по коридору дворца сатрапа. Боль сковывает его подобно тяжелым кандалам. Усталость валит с ног, и, как бы часто ни билось сердце, сколько бы адреналина ни впрыскивалось в кровь, тело убеждает его лишь в одном: «Сдавайся. Ложись. Все равно тебе конец».

Всего несколько минут назад на мгновение отключилось электричество — и в тот же миг оковы свалились с него, словно детские игрушки. Теперь он свободен.

Или почти свободен.

Неподалеку раздаются встревоженные голоса, затем размеренные шаги. Штурмовики. Вздрогнув, Ведж прячется в ближайшую нишу — узкое пространство, где стоит керамическая ваза с местными орхидеями. Втиснувшись рядом с вазой, он изо всех сил старается даже не дышать.

Шаги все ближе.

Слышатся разговоры штурмовиков: