Последствия (ЛП)

В конце стеллажа была подвижная лестница, позволяющая передвигаться вверх и вниз по полкам и обеспечивающая легкий доступ. Склад под самым потолком был темнее, чем на уровне пола. Я даже не снизила темп. Я поднялась по лестнице к верхней части стеллажей и застыла на месте, получив возможность в первый раз хорошо и отчётливо рассмотреть противника.

Их там было полдюжины, включая Ничто, и все они прикупили одёжку в одном и том же магазине. Их костюмы бросались в глаза своей однородностью, хотя какой-то инстинкт заставил меня думать, что они были предназначены в качестве маскировки, что индивидуальность, как понятие, не представляла какого-либо особого интереса для Ничто и его компании. Ничто был, безусловно, самым крупным из мужчин, хотя никто из них не выглядел как спортсмен полулёгкого веса.

Они грузили клетки в железнодорожные грузовые контейнеры, довольно обычное явление на больших судах, некоторые из которых могли нести сотни металлических ящиков. Клетки были связаны штабелями размером именно с вагон, две в поперечнике и три в высоту, без учёта ответственности за человеческий груз. Ни одеял, ни подстилки — ничего, кроме металлических клеток и уязвимой кожи.

Я увидела клетку Энди, недалеко от клетки Джорджии. Рыжей девушке, видимо, не хватило некой предельной пропускной способности противостоять тому, что с ней сделали. Она лежала на спине, безучастно глядя на потолок своей клетки. Девушка-оборотень была сногсшибательной. Даже у лежащей в полностью пассивной релаксации, её изгибы привлекали взгляд, но выражение пустого отчаяния на её лице западало в душу.

Ничто стоял над Уиллом и Марси, которые лежали вяло и неподвижно на полу у его ног. Пара водолазок везли к ним пустые клетки.

— Сколько времени это займёт? — спросил он третьего.

— Не зная дозы транквилизатора, несколько часов, — ответил мужчина. Его голос был явно человеческим, и звучал не похоже ни на один из тех, с кем я говорила по телефону. — Может быть, больше.

Ничто нахмурился.

— Можете ли вы определить их жизнеспособность до рассвета?

— Если я сумею выделить вещество, которое до этого сделало их недееспособными, — ответил он. — У меня нет средств определения, сколько попыток будет необходимо. Это будет длиться, сколько потребуется.

— Он будет недоволен, — сказал Ничто.

Мужчина склонил голову.

— Моя жизнь принадлежит хозяину. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы служить ему. И если он разочаруется во мне, он волен лишить меня жизни.

Ничто кивнул.

— Именно так.

Мужчина повернулся и быстро зашагал прочь, держа в руке два небольших флакона с ярко-красной кровью — взятой у Марси и Уилла, предположила я.

Тем временем, пустую клетку подвезли. Ничто ухватил Марси и поднял её к ожидавшей клетке. Я тихонько разразилась проклятиями. Если я позволю ему запереть её, целая треть моей команды будет нейтрализована, беспомощна, как заключённые, которые уже были схвачены. Но если танцы начнутся слишком рано, я рискую не воспользоваться своими запрещёнными приёмами. Хозяин Ничто может появиться в любое время.

С другой стороны, Ничто, кажется, большой и главный. Может быть, шипящий человек, с которым я говорила по телефону, передал управление в лопатообразные руки Ничто. Или, возможно, я разгадала ситуацию неправильно. Что делать, если один из других водолазок был первым говорившим, а Ничто был на самом деле шефом?

Я приняла решение и навела прицел П-90 на голову Ничто, чуть ниже кончика носа. Оружие было создано для автоматического огня, и, хотя я могла контролировать оружие достаточно хорошо, особенно когда оно было заряжено дозвуковыми патронами, отдача будет стремиться поднять ствол вверх после первого выстрела.

Против любого человека более чем одно попадание в голову было бы излишним. Но когда смертный выступает против сверхъестественного, не существует такой вещи, как выход за рамки.

Я крепче и плотнее прижала оружие к плечу, сделала глубокий вдох, задержала дыхание, и начала плавно нажимать на спусковой крючок.

Момент нажатия на курок был нарушен возникшим в воздухе мерцанием, и из него вышел человек, появившийся как будто из ниоткуда.

Я ослабила нажим пальца, чувствуя своё сердце перенапряжённым от неизрасходованного адреналина.

Этот тип был среднего роста, с желтой склизкой кожей, прямыми чёрными волосами, свисавшими на плечи. Его губы были очень толстые, а рот очень широкий, почти на грани уродства. Его большие глаза были тёмные, водянистые и выпуклые, нос приплюснутый, и такой маленький, что ничего подобного я раньше не видела. Он был мокрый и голый, его конечности тощие и длинные, а кисти рук очень, очень широкие. За исключением волос, я не могла не сравнивать его с лягушкой — угрюмой, порочной лягушкой.

Человек издал звук, весьма похожий на приглушённую отрыжку, потом его вырвало водой на пол. Клапаны кожи на шее колыхались туда-сюда, несколько раз извергая мелкие брызги воды, пока он не сделал глубокий вдох через рот, видимо, наполняя легкие воздухом.