Последыш

Ника застонала и вдруг тяжесть стала сильней, жар почти сжигал плоть, его пальцы теперь только слегка облегчали дело, а от его плотного аромата в глазах троилось. Сердце торопилось, билось вразнобой. Ей нужно было больше, причем немедленно.

Из-за тяжести Ника не сразу поняла, что его рука приподняла ее еще выше, зафиксировала, и теперь в нее что-то проникает. С трудом, но настойчиво. Наседает, давит, давит. Стало больно, она прикусила губу. Давление стало таким сильным, что Ника непроизвольно задержала дыхание. Матай недовольно рыкнул и вдруг толкнулся так сильно, что эта штука все-таки проникла внутрь, вызвав острую боль. Ника вскрикнула, и рука альфы отреагировала очередной порцией поглаживания. Тяжесть тела давила на спину, потому что он полностью лежал на ней грудью, стоя на коленях, удерживал зубами за затылок, а внутри уже был его толстый член. Ника думала, будет больней, но после первой вспышки боль утихла. Он толкался дальше, саднило, но опухшая плоть послушно раздвигалась, поддаваясь властному проникновению. Когда он вошел полностью и замер, боль успокоилась. Распухшая плоть требовала чего-то еще.

Эта твердая штука внутри задвигалась, она медленно стала покидать тело, но раньше, чем Ника удивилась, снова погрузилась в нее. Палец кружил по клитору, а альфа вдруг заурчал.

Штука снова задвигалась, повторяя последовательность, покидая и врываясь обратно, все быстрее и глубже. Толчок за толчком. Внезапно Ника ощутила, как по попе методично бьет его твердый живот, когда он двигается, вонзаясь в нее. Он двигался очень быстро, а ведь вначале с трудом проник.

Это было новое, ошеломительное чувство, когда в тебя погружается жезл его власти, когда его руки держат тебя, зафиксировав, и почти насильно заставляют чувствовать приближение разрядки. Нике нравилось это. Наверное, знай она, что делать, решила бы поучаствовать, но сейчас ей нравилось, что он держит ее крепко, как в тисках, чтобы не мешала лишними движениями и что он двигается, заставляя таять и удивляться, как, оказывается, невероятно это бывает.

Это так приятно. Боже, как это приятно, вдруг прошептала Ника, стискивая пальцами ткань покрывала.

Потом она застонала и сжала губы. Но из горла рвалось следующее томное свидетельство удовольствия, и Ника не могла его сдержать. Со следующим толчком стон зазвучал заново и вскоре не прекращался.

Казалось, от этого его движения стали еще сильней. Матай громко задышал, стискивая руки сильней, держа крепче, Нике это тоже понравилось. Но то, что происходило внутри, где хозяйствовал его член, в ней, вообще невозможно было передать словами.

Его член попадал куда-то, где его законное место. Он чувствовал себя как король в своей сокровищнице, как полновластный хозяин ее тела. Он двигался, уверенный, сильный и требовал безоговорочной отдачи.

Ника в какой-то момент потеряла голову и просто принимала его, почти обмякнув, и только стонала. Животная страсть охватила ее, отрубив все разумное.

Когда Матай добился своего, или его член добился, или они вместе, Ника тонко крикнула и затряслась так, что альфе пришлось прижимать ее к кровати еще сильней. Спина была липкой от пота и жара, плоть между ног влажной. Он тоже кончил, делая последние резкие движения и пульсируя глубоко внутри. Как живой.

Ника глубоко дышала, приходя в себя. Облизалась — губы были соленые, лицо вспотело, платье прилипло к спине. И тело покрылось влажной пленкой. Запахи спермы и ее выделений смешались, заполнив комнату.

Матай сместился вбок, его руки перестали держать и давить, зубы отпустили затылок. Ника, отдышавшись, повернула голову и увидела, что его глаза закрыты. Альфа спал, уткнувшись носом между ее плечом и подушкой, рукой обнимая за талию. Он все еще был в ней и хорошо чувствовался, хотя уже не таким твердым.

Наверное, в других случаях такая реакция обидна, но Нике стало легче. Он заснул, потому что не представляет опасности, то есть не представляет для нее и теперь его зверь спокоен. Он получил доказательство принадлежности своей самки и позволил альфе отдохнуть.

Ника решила, что зря она не верила словам, каким приятным бывает секс, а если бы поверила, сама бы искала пару. Как бы она его искала! Обошла бы пешком весь белый свет, но нашла бы.

А так пришлось искать ему. Матай был таким терпеливым, а ведь знал, что случиться, когда они сольются вместе.

Ника нежно погладила его по голове. Жесткие волосы проскользнули между пальцев и непослушно вернулись на место. Прямой нос, приоткрытые четко очерченные губы, начинающая пробиваться щетина, которая колет ладонь. Альфа не шевелился, провалился глубоко в сон и на прикосновение не отреагировал.

Кстати, там Мария, которая не знает, куда делась Ника. Ларим вряд ли успокоит сестру, слишком занята собственной дочерью. И как ее за это судить? Ника вон тоже больше переживает за родную кровь, пусть ей и жаль Брониславу.