Последыш

— Скажу. Не злись, мы с Марией все помоем с раннего утра. И кухню, и посуду. И завтрак на всех приготовим, и скотину накормим.

— Чего это ты такая послушная?

Лазо прищурилась, как будто что-то заподозрила.

Ника сделала жалобную мину и отправилась искать Марию. Вышла из кухни и поднялась в дом. Сестра подметала комнаты второго этажа.

— Ну как? — спросила она, когда увидела Нику.

Ника схватила ее за руку и потащила в угол.

— Ты чего? — Мария по дороге ударилась о стену локтем, выронила веник и теперь смотрела обижено. — Ты чего сбесилась?

— Марыська, нам нужно бежать.

Глаза сестры стали как круглые монеты. Хлопала они ими медленно и красиво, как теленок.

— Чего?

— Говорю, бежать нужно.

— Когда?

— Сейчас.

— Ты что, сбесилась? — тупо повторила она.

— Сейчас самцы сожрут жаркое и пойдут нас с тобой гнать. Тебя и меня. Ты поняла?

Губы Марии задрожали, она неожиданно опустилась на корточки, уткнулась в колени лицом и тихо заскулила.

— Марыська, нам нужно бежать с тобой из деревни.

Сестра тот час же заскулила громче.

— Сейчас. Надо собираться и уходить, пока не поздно, иначе ждет нас судьба Катрии. Помнишь, как ее по лесу гоняли? Сегодня наша очередь, я слышала. Они все собираются нас попробовать, поучить уму-разуму. Потом тебя отдадут на племя Чубею, будешь его сморчок ртом ласкать.

— Что? — ошарашенная Мария подняла голову. Ее мокрые красные щеки подтверждали, что она плакала. Как будто это поможет.

— Что слышала. Они это, оказывается, очень любят. А я буду игрушкой Крауфранца. Ты этого хочешь? Повторить судьбу каждой здешней самки? Повторить мамину судьбу? А твои сыновья подрастут и сами станут насиловать девочек. А твоих дочерей…

— Хватит, — страшно всхлипнула Мария, а Ника поняла, что почти кричит. Перевела дыхание:

— Решай сейчас. Я ухожу. Лучше сдохнуть, чем как все.

Сестра безостановочно мотала головой, но была так испугана, что не могла произнести ни звука.

— Чего стоишь столбом? Собирай вещи. Нужно уходить, Марыська. Сейчас.

Наконец, сестра заговорила.

— Я боюсь. Не смогу идти. Ноги не идут.

— Я в любом случае уйду. Давай, не трусь, пошли со мной.

Мария скулила, молча тряся головой. Нет, нет, не смогу. Времени на обычные уговоры не было, Ника размахнулась и со всего размаха дала сестре пощечину. Та замолчала, вытаращив глаза, но скулить и головой трясти перестала.

— Некогда скулить. Или мы уходим, или тебя сегодня будут пользовать всю ночь. За двоих, потому что меня не будет. Хочешь?

— Ты в своем уме? — совершено трезвым голосом спросила Мария. — Хочу?..

— Тогда пошли.

— Как? Просто так уйдем в лес? А дальше?

— Дальше уйдем далеко, спрячемся, переждем, потом найдем людей. Их в мире очень много. Притворимся своими. Не пропадем.

— Люди догадаются, кто мы и убьют нас.

— Не догадаются! Если не перекидываться, как они догадаются? У нас на лбу что ли написано, что мы оборотни? В любом случае, хуже, чем здесь, не будет.

— Все равно страшно! — упрямилась Мария.

— Тогда знаешь что? Тогда оставайся и жди. Они скоро за тобой придут, очень скоро. Чубей будет первым, а потом будет второй, третий, четвертый, пятый… Они будут пыхтеть над тобой, сотрут тебе все до мозолей.

— Хватит, — пискнула Мария, пряча лицо в ладони. Ее плечи тряслись, как от лихорадки. Не поднимая лица, она продолжала бубнить: — Старшие женщины говорят, такова наша доля и нужно терпеть. Если не сопротивляться, живыми останемся, а потом будет проще, попривыкнем со временем. Все так живут.

— Да?! — Нику охватил гнев. — Я не хочу терпеть. Не хочу так жить! И не буду!

Сестра сглотнула и прошептала:

— Не зря многие болтают… ты странная какая-то, слабая, недоразвитая, последыш и есть, но откуда в тебе столько отпора? Почему ты совсем не хочешь слушаться?

— Нашла о чем говорить, сейчас-то! Самое время поговорить о моем характере!

Ника развернулась и пошла к комнате, где они жили.

— Ты куда? — Мария бросилась следом.

— За вещами. Некогда ждать, пока ты думаешь. Ты соображаешь очень медленно. Я очень тебя люблю, Марыська, но даже ради тебя не стану под них ложиться. Я ухожу.

— Ладно, ладно, стой. — Мария схватила ее за руку и потащилась следом. — Ладно, пойдем. Что тогда с собой брать?

— Сейчас решим.

Ника зашла в угловую комнатку, где они жили вдвоем, сорвала с кровати одеяло и стала бросать на него одежду, полотенце, расческу, нож, мыло.

— Еда? — прошептала Мария.

— Нет. Если на кухню пойдем, сразу заподозрят.

— Без еды пойдем?

— Да. И не пойдем — побежим.

— В платьях далеко ли убежим?

Ника окинула ее взглядом.

— Пошли в комнату братьев, возьмем их штаны и безрукавки. Перекинуться не получится, вещи не сможем нести, придется так.

Через пять минут они обули самые крепкие из найденных в прихожей ботинок, закутались в куртки, прикрепили к спинам мешки с вещами и побежали.

Выбор был сделан.

Глава 3

Весна наступила поздно, но расцвела и раскрылась так быстро, словно не опаздывала.