Последыш

Эти опыты, во-первых, продемонстрировали ему, что магия, как ни крути, является "объективной реальностью, данной нам в ощущениях", а во-вторых, что стать магом недостаточно, следует научиться им быть. Он не умел контролировать свои "огненные посылы", как не умел пока дозировать вложенную в посыл силу. А еще, как выяснилось, занятия магией стремительно истощали организм. Пять минут активных исследований своего вновь открывшегося Дара, и вот он уже весь в поту, еле стоит на ногах, да еще и перед глазами все плывет. В общем, к размышлениям на тему магии Бармин вернулся только после того, как плотно поел, — сало, хлеб, соленые огурцы, конская колбаса, квашенная капуста и холодная гречневая каша со шкварками, оставшаяся со вчерашнего обеда, — выпил едва ли не литровую кружку чая и стакан водки и проспал после этого десять часов подряд. Вот тогда, очнувшись на своей кровати после долгого оздоровительного сна и снова почувствовав себя молодым и здоровым, Игорь взялся за дело уже совсем по-другому.

— Никакой горячки! Мне спешить некуда! — сказал он себе, а потому, отложив магию на потом, взялся за обыденные дела. Прибраться, наносить воды, наколоть дров и затопить баню. Поставить на очаг чугунок с кашей — на этот раз в дело пошло пшено, — и другой, с супом из сушеных овощей, солонины и картошки.

Переделав все дела, он помылся в бане и постирал накопившееся за три недели нательное белье, носки, одежду и полотенца. Затем плотно пообедал. Проверил закваску, — ту, что поставил двадцать дней назад, — добавил воды и муки, и решил, что завтра с утра можно будет уже делать тесто и печь хлеб. И только после всего этого обратился к магии. К этому моменту, размышляя о том и об этом, Бармин решил, что, если верить запискам погибшего во время аварии "воздушного корабля", неизвестного "геолога", камни разбудили в теле Ингвара магический Дар. Способность эта явным образом не принадлежала Бармину, поскольку за семьдесят лет своей жизни он никогда ничего такого за собой не замечал. Другое дело, парень, чье тело по случаю досталось Игорю. Он, вроде бы, про магию ничего не знал, но это ни о чем не говорит. Вполне возможно, он потому и жил на острове, что магия являлась его семейным наследием. Впрочем, такое объяснение ссылки в Барентсбург его родителей, было шито белыми нитками. Существовали, например, совершенно легально изданные книги, в которых рассказывалось о магии и колдовстве, как о вещах, нуждающихся в изучении и исследовании, имелись так же косвенные ссылки на магию, мелькавшие иногда в радиопередачах и на которые Игорь Викентиевич не обращал раньше внимания. Кто-то — главный метеоролог Обонежской пятины, — остановил ледяную грозу, а какие-то два юных кретина, имена которых Игорь не разобрал из-за шума помех, устроили поединок сил в столичном Новгороде, повредив своими "плетениями" и "боевыми заклинаниями" стену доходного дома. Так что знать наверняка, разрешена в империи магия или нет, Бармин не мог. Но, по любому, получалось, что Дар Игорю/Ингвару принадлежал изначально, а "горячие камни" выступили неким триггером, запустившим процесс актуализации дара. Но тогда возникал другой вопрос: если "горячий камень" — это магический инструмент, то куда девается магическая энергия, присущая "камню", когда он остывает в руке одаренного? Если исходить из принципа сохранения энергии, куда-то же она должна была уйти? На самом деле вопросов было много больше, и Бармин их даже выписал на отдельном листке, но для того, чтобы ответить хотя бы на часть этих вопросов, нужно было овладеть теорией и научиться, — пусть и вчерне, — пользоваться открывшимся Даром. Первое можно было сделать, изучив все имеющиеся в наличии книги по магии, второе — практикуясь, но, разумеется, не дома, а на улице.

2. Восемьдесят пятый день с начала одиссеи