Последыш

Гостей, на круг, набралось не так уж много, но кое-кто Бармина смог удивить, причем удивляло как то, что их, вообще, пригласили, - хотелось бы знать, чья это была инициатива в каждом конкретном случае, - так и то, что они приняли приглашение. Поздравить Бармина прибыли Конрад Менгден барон фон Лагна с супругой, - что было, на самом деле, вполне ожидаемо, - князь Петр Глинский со своей младшей сестрой княжной Дареной, что было, по меньшей мере, странно, если не сказать большего, и, наконец, родная тетка Ингвара Менгдена княгиня Ульяна Холмская в сопровождении представительного, по-военному подтянутого мужчины, оказавшегося ее младшим братом, - а значит, и братом Хельги Менгден, - генерал-полковником Вооруженных Сил Швеции графом Виктором фон Валлен. Этот последний был Ингвару, вовсе, неизвестен даже по имени. Откуда он вдруг выплыл и зачем появился в Усть-Угле этим вечером, довольно долго оставалось весьма интригующим секретом, но тайна, в конце концов, раскрылась, хотя и не тотчас, а на следующий день.

Вечер же прошел, - спасибо организаторам торжества, - просто отлично. Пообщались, не обращаясь, впрочем, к хоть сколько-нибудь острым темам и не вдаваясь в подробности. Посмеялись над шутками. Попировали за великолепно сервированным столом, отдавая дань замечательному кулинарному таланту нового шеф-повара, лишь позавчера прибывшего вместе со всей свой кухонной бригадой из замка Балахна. И даже потанцевали, поскольку Елена не забыла пригласить в замок отличный диксиленд из Ярославля.

- У тебя же это первый нормальный день рождения, - шепнула она Ингвару во время танца. – Хотелось угодить!

- Угодила! – улыбнулся Бармин женщине. – Сюрприз удался!

Вообще, танцы оказались не только отличным завершением приятного вечера, но также позволили Ингвару коротко переговорить с некоторыми из гостей и организаторами торжества.

- Не знаешь, - спросил он Ольгу, - откуда вдруг взялся «дядюшка» Виктор? Полагаю, вы его не приглашали.

- Это в чистом виде инициатива Ульяны, - с извиняющимся выражением лица объяснила княжна Кашина. – Пригласили ее с мужем, а она приехала с братом.

- Что он за человек?

- Не знаю, Ингвар. Я про него, вообще, ничего не знаю. Слышала краем уха, что он бастард, разругался из-за этого со всей семьей и чуть ли не подростком сбежал в Швецию. Это все.

- Забавная история! – сказал Бармин, а про себя подумал, что просто так этот выслужившийся в большие генералы бастард к нему в гости вряд ли бы приехал.

«Раз он здесь, значит, есть что-то, о чем он хочет со мной поговорить без того, чтобы поставить на уши весь истеблишмент».

И в самом деле, приехал вместе с сестрой на день рождения к вновь обретенному племяннику – это одна история, а нанес визит графу Менгдену – совсем другая.

«Что ж, - решил Ингвар, бросив очередной быстрый взгляд на дядьку-генерала, - посмотрим. Поглядим!»

И наконец, Варвара. Танцуя с Барминым, она рассказала о главном, что почерпнула из приватного разговора с Петром Глинским.

- Петр согласен на наш с ним брак, - счастливо улыбнулась она. – Завтра обговорите с ним детали. Дарену Нестор решил все-таки отдать тебе. Согласны на пятую строчку, с условием, что ты угомонишься на пяти официальных женах. Подробности опять же завтра.

- И вот еще что, - добавила шепотом. – Ольга очень хочет… остаться с тобой наедине. Если ты не против, сегодня к тебе придет она.

- Что вдруг? – удивился Ингвар.

- По-моему, хочет окончательно застолбить место.

- Она тебе нравится? – спросила вдруг перед окончанием танца.

- Люблю я тебя, - тихо ответил Бармин. – Но, спору нет, Ольга красивая женщина. Так что буду рад ее визиту, тем более, она моя невеста. Как говорится, приму в объятия без фанатизма, но и без отвращения. Пусть приходит, если Лена не возражает…

Похоже, Елена не возражала. Во всяком случае, не возражала вслух. И это обнадеживало, поскольку подтверждало мнение профессора Чюкштите, что женщины, выросшие в условиях полигамии, воспринимают семейные отношения иначе, чем думал Бармин, живший прежде в мире победившей моногамии. Не то, чтобы они не ревновали вовсе, но, принимая жизнь, как она есть, были готовы, по меньшей мере, договариваться. До взаимной любви, – сестринской, лесбийской или еще какой, - или крепкой женской дружбы, было еще далеко. Но хорошо уже то, что они умели договариваться и понимали важность и необходимость сохранения мира в семье.