Последыш IV (СИ)

Он был не в претензии. В конце концов, она действительно держала себя в руках и вчера, и сегодня, продемонстрировав отменную выдержку, стальные нервы, и все прочие достоинства настоящей жены викинга. Однако, оставшись, наконец, наедине с молодой женой, тем более, что она давно уже не юная неопытная девица, Ингвар ожидал несколько иных слов и телодвижений. В особенности, имея в виду открытую дверь в спальню, где молодоженов ожидала огромная, как футбольное поле, кровать. Однако, начав этот разговор, Ульрика Катерина разом отменила все благие намерения Бармина и его же ожидания.

«Умеют же некоторые женщины отбить всякое желание их иметь, - не без грусти заметил Бармин, возвращаясь из мира грез в реальный мир. – Но, может быть, именно такова ее цель?»

В этом смысле, у Бармина имелся определенный опыт, поскольку способностью ломать кайф отличалась, например, еще в той, прошлой жизни его собственная первая и в то время единственная жена. Случалось это, впрочем, нечасто, но иногда, вместо того, чтобы сначала «слиться с мужем в экстазе», а уж затем обсуждать с ним какой-нибудь животрепещущий хозяйственный вопрос, супруга Бармина начинала именно с «серьезного разговора». Приходит, значит, она в спальню в короткой полупрозрачной ночнушке, надетой, по-видимому, лишь за тем, чтобы потом было, что снимать. Ложится рядом, но при этом сразу же пресекает любые поползновения Бармина исполнить свой супружеский долг и начинает трендеть «о главном». Трахаться с ней после этого Игорю Викентиевичу обычно не хотелось, но, судя по всему, она тоже не имела ни охоты, ни намерения «удовлетворять его мужские потребности». Во всяком случае, иногда, и особенно тогда, когда у нее случался острый приступ синдрома «головной боли». Зато, когда хотелось ей самой, тогда благоверной все было по барабану, даже если Бармину, и в самом деле, требовалось спросить ее о чем-нибудь, по-настоящему не терпящем отлагательства, например, о том, не будет ли она против уехать из СССР, скажем, в Америку. Вот и Ульрика Катерина не захотела, наверное, заниматься с Ингваром сексом, раз не нашла лучшего места и времени, - кроме спальни новобрачных в начале их первой официальной ночи вместе, - чтобы поговорить с Ингваром по душам. Потому, собственно, Бармин, вспылив, ей и сказал:

- А сейчас у мамочки кончилось терпение, и она решила пожурить неопытного мальчика…

- Если думал меня этим смутить, у тебя это не получилось, - довольно спокойно откликнулась Ульрика. Она еще не поняла, что допустила серьезную тактическую ошибку, способную, если не принять срочных мер, перерасти в стратегический провал.

- Нарушаешь соглашение, - «официальным» тоном сообщил ей Бармин.

- Ни в коем случае! – возразила новоиспеченная княгиня Острожская. – Имеют место типичные форс-мажорные обстоятельства. Ты рисковал жизнью, поставив на карту, твое и мое будущее. Шанс, что Юль тебя убьет, был достаточно велик. Выходя на судебный поединок, ты, как я понимаю, не знал истинной силы своего противника и не мог сравнивать ваши потенциалы. Я не собираюсь читать тебе нотации и учить жизни…

- Но, тем не менее, именно этим ты сейчас занимаешься, - прервал ее на полуслове Бармин. Он еще не был зол, но несомненно испытывал уже определенное раздражение от этого незапланированного на ночь глядя разговора.

- Нет, - попыталась Ульрика оправдаться, - сейчас, Ингвар, я выражаю свое негодование. Считай, что бьюсь в истерике, бью посуду и ору на тебя во всю силу своих легких, как поступила бы на моем месте любая другая женщина.

- Тебя могли убить, - добавила через мгновение, – и я осталась бы одна… недовдовой перед самой свадьбой.

- Какая часть этого предположения огорчает тебя больше, - спросил тогда Ингвар, - первая или вторая? Полагаю, все-таки вторая. Поэтому предлагаю закончить разговор на оптимистической ноте: я жив и все еще могу подарить тебе правильного наследника шведской короны.

Возможно, он был излишне резок, но факты - упрямая вещь. Вся идея этого более чем странного союза тридцатишестилетней женщины и девятнадцатилетнего юноши зиждилась на предположении, что, имея сходный характер колдовского Дара и происходя из древних фамилий шведских Стенкилей и великорусских Менгденов, получивших благословение[4] соответственно от богинь Вар и Марены, они могут произвести на свет ребенка, который получит доступ к Источнику в замке Роннебю слот[5]. Но родить ребенка герцогиня Сконе должна была обязательно в законном браке, потому что этому мальчику или девочке предстояло стать через усыновление наследником Шведского престола. При этом других кандидатов в отцы наследного принца, - или принцессы, - на данный момент попросту не существовало. Ингвар был единственным, кто мог разрешить династическую проблему Швеции, которой был необходим или, во всяком случае, крайне желателен король-колдун, имеющий доступ к «Горячему камню» Источника.