Последыш IV (СИ)

Вообще-то, БТГ являлось чисто Менгденовским ноу-хау. Так-то Бармин в новой жизни прогрессорством не баловался. Нечего ему было предложить этому миру, кроме, разве что, интернета, которым по его наводке занялись в Гдове несколько молодых программистов и электронщиков. А вот идея создания батальонной тактической группы возникла у него сразу после войны с Союзной ратью. Опыт столкновения с более или менее современными княжескими дружинами показывал, что оборону графства, - а теперь и всей Северной марки, - нужно крепить и готовиться при этом следует не к прошедшей войне, как обычно делают старые генералы, а сразу к будущей. Тогда-то он и вспомнил про БТГ, о которых в свое время много писали на просторах интернета в контексте каких-то там гибридных войн. Деталей он, разумеется, не помнил, - все-таки не профессиональный военный и даже не любитель, - но в целом кое-что все-таки сообразил. Так что на свет появилось нечто, - идея, план, общие соображения, - что можно было обсуждать с военными специалистами. И военные эту идею, как ни странно, одобрили, доработали, доведя ее до ума, и начали внедрять. Сейчас формировалось сразу три таких тактических группы: одна в Ижорском княжестве и две в графстве Менгден. На большее в тот момент тупо не хватало денег, но Аляска – это не старый европейский Северо-Запад. Там, как говорится, и дым пожиже, и труба пониже. Оружие, в целом, похуже, чем в богатых Европах, зато дешевле, да и наем не так дорог, как по эту сторону океана. Так что, спасибо Дарене, вовремя ей вожжа попала под хвост. Да, и вообще, сейчас Бармин склонялся к мысли, что нет худа без добра. Там на Аляске, в землях ее родичей можно задешево построить себе запасную базу. Нанять охрану из местных, да и переселить туда Дарену на поздней стадии беременности, чтобы не мешалась под ногами, когда здесь разверзнется военный ад. Сформировать ей небольшой штат, дать денег на обустройство, - их под такое дело можно вынуть из банка Медичи, чего он пока себе не позволял, - и пусть себе строится.

«Можно по-родственному выкупить там какой-нибудь островок, - думал он, припоминая карту архипелага Беринга[3], - и начать на нем строиться… На первый случай что-нибудь простенькое в стиле русских землепроходцев. Форт, скажем, или острог. В конце концов, на первое время можно поставить тын из бревен, а за ним разбить шатер или два, пока строится терем. Зимний охотничий шатер с двойной оболочкой. Электрогенератор с цистерной солярки, отопление, душевая кабинка, биотуалет… Насос на какой-нибудь местный ручей… А, если удастся к тому же уговорить на переселение Хатун…»

Хатун ведь тоже летом рожать. Вот пусть бы и перебралась на время подальше от военных невзгод. Женщина она крепкая, обученная, - не чета Дарене, - вполне способна командовать базой. И ему будет спокойнее, и ее мать наверняка поймет и оценит.

«Хорошая идея!»

И несложная в воплощении, к слову сказать, но начинать нужно с малого. Пусть пока Дарена наводит мосты, а для серьезного дела он и сам за океан слетать может. Не сейчас, разумеется, а ближе к весне. А пока нужно будет наведаться вместе с Екатериной Северской-Бабичевой в Сибирь и повидаться с тамошними альвами. Они, небось, не зря его в гости звали. И это стоило обдумать. Это и многое другое, но на самом деле, - и Бармин это отлично понимал, - он пытался забить голову чем угодно, только бы не думать о войне. Воевать не хотелось. Самому страшно и людей жаль, и не понятно, в чем смысл? Кому мешает, что твой сосед верит в другого бога? Живи и не мешай жить другим. Но так, разумеется, не бывает. Люди в массе своей тупы и эгоистичны, даже самые умные из них. Но хуже всего, гаже всех прочих, - фанатики. И не важно, во что они верят. В Будду, Иегову, Христа или в построение социализма в одной отдельно взятой стране. Фанатики ужасны, и часто разница между каким-нибудь нациком и борцом за права человека не так уж очевидна, если судить по результатам.

Как-то так вышло, что, живя в США, Бармин достаточно быстро сообразил, что фанатичное, практически мессианское стремление американцев нести факел свободы по всему миру ни к чему хорошему их ни разу не привело. Ну, может быть, один раз все-таки привело, когда они сражались против Гитлера, да и то как-то они до декабря 1941 года с Гитлером уживались вполне мирно, и ничего им не мешало, ни бомбардировки Лондона, ни разгром Франции, ни раздел Польши. Но вот потом, каждый раз, как они брались бороться за свободу, кончалось это такой кровавой гекатомбой, что даже оторопь берет, и возникает вопрос, а нужно ли было вообще влезать?