Послевкусие: Роман в пяти блюдах

— Не буду я ей звонить. Я наперед знаю, что она только прочитает мне длинную лекцию, как нужно было учиться у нее готовить, вот если бы я училась, то давно была бы замужем. Зачем мне это нужно?

Закончив разговор с Рут, я начинаю рыться в ворохе сегодняшних газет, чтобы отыскать вырезанный ею рецепт. Скоро я его нахожу и — да, Рут права, ни слова об обжарке. Я прочитываю раздел от начала и до конца, включая ресторанный обзор, который, судя уже по первым строкам, будет негативным.

В этом выпуске автор делится своими впечатлениями о карибском бистро под названием «Коко», которое почему-то пришлось ему не по вкусу. Бистро были изобретены французами, но название «карибское бистро» критик считает совершенно неприемлемым. Очевидно, он забыл, что первыми европейцами, появившимися на Карибах, были французы. Кроме того, автора возмущает сладковатый привкус многих блюд, а также чрезмерное количество экзотических добавок. Возможно, он просто не любит сладкое, но ведь не следует забывать, что кухня Карибских островов создавалась на основе продуктов, получаемых из сахарного тростника и других богатых крахмалом растений, которые при тепловой обработке выделяют сахар. В меню бистро также входили мясо аллигатора и морские моллюски во фритюре, которых автор, по его словам, отведал (по вкусу и то и другое было обычной курицей), но я ему не верю.

Из коридора доносятся голоса отца и Фионы. Затем наступает тишина. Наверное, они целуются. Через некоторое время слышно, как отец поднимается по лестнице и уходит к себе.

Я всегда считала, что у ресторанных критиков спокойная и приятная работа, и в Нью-Йорке даже была знакома с представительницей этой профессии. Она посещала в основном бутербродные и китайские закусочные, а потом описывала свои впечатления; конечно, ей не приходилось каждую неделю обедать в трехзвездочных ресторанах, часами беседуя с Жоэлем Робушоном или Марио Батали[36], но все же, так ли уж плохо это занятие?

Почему я никогда не задумывалась об этом раньше? Я тоже могла бы записывать свои впечатления. Став критиком, я могла бы оказывать благотворное влияние на ресторанный бизнес Питсбурга — заманчивая перспектива, между прочим. К тому времени, когда я добираюсь до постели, в мыслях я вижу себя этаким питсбургским Фрэнком Бруни.

Проверив, спит ли Хлоя, я копаюсь в коробках под карнизом, стараясь не разбудить ребенка. Наконец я нахожу то, что искала: «Карибская кухня». После утомительного дня листы бумаги приятно холодят кожу. Я открываю книгу и начинаю ее перелистывать. Совершенно не помню этой книги и не помню, чтобы хоть раз готовила по ней. Наверное, она принадлежала Джейку. По-видимому, автор хорошо знает материал и проявляет истинно научный интерес к культуре и пище народов Карибских островов, описывая ее живо, передавая нюансы внешнего вида, запаха и вкуса. В середине книги вклейка с красочными фотографиями самых известных блюд. Я смотрю на роскошные снимки, сделанные на фоне пышной тропической зелени райского острова, и ловлю себя на мысли, что мечтаю о моллюсках во фритюре и далеких синих морях.

Мне нужно, чтобы кто-то присматривал за Хлоей, пока я буду заниматься с психологом, да и Рут отчаянно нуждается в свободном времени для себя, без Карлоса. По ее словам, ей хотя бы иногда необходимо спокойно выпить чашку кофе или сделать маникюр, не сгорая со стыда за то, что бросила собственного ребенка. Поэтому мы заключаем договор. Раз в неделю мы по очереди будем сидеть с обоими детьми.

Во вторник дежурит Рут, и я, оставив у нее Хлою, провожу все утро в местной библиотеке, где готовлюсь к занятию с психологом. Для начала я бегло просматриваю список ресторанов Питсбурга (на это у меня уходит пять минут), затем составляю свое резюме и делаю наброски письма к редактору кулинарного раздела, которую зовут Энид Максвелл.

Доктор Д. П. радуется моим успехам и дает мне новое задание: составить обзор нескольких ресторанов и написать еще несколько писем потенциальным работодателям.

По дороге домой я решаю навестить Ричарда, которого не видела с прошлой недели. Он намеренно сделал мне больно, упомянув о матери, чем, если признаться, здорово мне помог. Наверное, теперь боится показываться мне на глаза, думая, что я все еще на него сержусь.