Послушаем за Глухого

– Будем считать это необходимым вступлением к сексу, так как в следующие десять минут я собираюсь разнести здесь все в пух и прах. А если ты мне не ответишь тем же, я разобью твою башку на мелкие кусочки. Одним ударом. А кстати, неплохо было бы начать с одного сильного удара, – она быстро наклонилась к нему, и Клинг почувствовал, как язык Августы раскрыл его губы и прильнул к его языку.

– Я вижу, что до тебя, наконец, дошло, – сказала Августа. – Оказывается, нужен был молоток.

– Наверное, – прошептал Клинг.

Неожиданно она подняла голову и, вытянув ноги, тесно прижалась к нему всем телом, не выпуская молоток из руки.

– Слушай, – прошептала она.

– Слушаю.

– А ведь мы стали очень нужны друг другу.

– Да.

– Я до смерти боюсь за тебя, – сказала Августа, и ее дыхание, казалось, замерло навечно. – Я никогда в жизни не испытывала таких чувств ни к одному мужчине. Ты веришь мне, Берт?

– Конечно, Августа.

– А сейчас давай заниматься любовью.

– Да, Августа.

– У нас будет прекрасная, волшебная любовь!

– Да!

– А теперь... дотронься до меня, – прошептала Августа, и молоток выскользнул из ее руки...

Телефон звонил четыре раза, пока они были в постели. Всякий раз отвечал автоответчик.

– Может, что-то важное, – прошептал Клинг после последнего звонка.

– Для меня нет ничего важней тебя, – ответила Августа и, быстро поднявшись, пошла на кухню. С кухни она принесла бутылку шампанского.

– О, замечательно! Как ты догадалась, что я умираю от жажды?

– Ты открывай, а я пока придумаю тост.

– Ты забыла стакан.

– Любовникам не нужны стаканы.

– А вот моей бабушке были нужны.

– А у нее что, есть любовник?

– Спроси у моего дедушки.

Клинг откупорил бутылку.

– Придумала тост?

– Ты пролил шампанское прямо на простыню.

– Ну давай же, давай выпьем за... за кого хочешь.

– Тогда, может, за Джона и Марту Митчел?

– Почему нет? За...

– А может, за нас? – Августа осторожно взяла у него из рук бутылку и, подняв ее, торжественно произнесла: – За Берта и Августу! И за... – она задумалась.

– Ну же!

Августа внимательно смотрела ему в глаза, держа бутылку в поднятой руке.

– И за свершение всех желании! – быстро закончила она, затем глотнула из горлышка и передала бутылку Клингу.

Клинг не мог оторвать глаз от ее лица. Глядя Августе прямо в глаза, он сказал:

– За нас! Навсегда!

Немного погодя. Августа поднялась с кровати.

– Уже уходишь? И это после таких прекрасных слов? – шутя произнес Клинг.

– Я всего лишь в ванную, – улыбнулась Августа.

– В таком случае, на обратном пути проверь телефон.

– Зачем?

– Я же полицейский.

– К черту этот телефон!

Все-таки она проверила автоответчик и, вернувшись, сказала, что третий звонок был ему.

– Кто звонил?

– Некто Мейер. Он сказал, что миссис Ангермен готова установить личность преступника.

* * *

Клинг постучал в дверь квартиры Майка Ингерсола в десять минут двенадцатого ночи. Он слышал голоса внутри и, наконец, расслышал приближающиеся шаги.

– Кто там? – спросил Ингерсол.

– Это я, Клинг.

– Кто?

– Клинг.

– А, секунду, Берт.

Клинг услышал звуки снимаемой дверной цепочки и отпираемого замка. Ингерсол был в пижаме и тапочках.

– Привет. Как дела? Заходи.

– Извини, я знаю, что уже поздно. Ты, надеюсь, не спал?

– Нет, я смотрел новости по телевизору.

– Ты один?

– Да, – сказал Ингерсол. – Заходи, заходи. Пиво будешь?

– Нет, спасибо, Майк.

– Не будешь возражать, если я выпью?

– Давай.

– Располагайся. Я сейчас вернусь.

Клинг прошел в гостиную и сел в кресло перед телевизором. На секретере он заметил кобуру и револьвер Ингерсола. С экрана телевизора говорили об очередной эпидемии какой-то болезни. На журнальном столике, стоявшем возле кресла, Клинг увидел пепельницу с окурками. На белом фильтре одного из них отчетливо виднелась губная помада. Клинг услышал, как Ингерсол на кухне хлопнул дверцей холодильника. Через минуту он вошел в гостиную, покосился на закрытую дверь спальни и, поднеся бутылку ко рту, отхлебнул хороший глоток пива. Затем Ингерсол вытер губы ладонью и, наконец, спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Да, Майк, случилось.

– Еще одно ограбление?

– Нет-нет.

– Тогда что?

– Опознали преступника.

– Да? Прекрасно!

– Смотря, с чьей точки зрения судить, Майк.

– Что ты имеешь в виду?

– Миссис Ангермен позвонила сегодня вечером в участок. Меня не было на месте, но позже мне удалось с ней переговорить, – сказал Клинг и сделал паузу. – Она сказала, что знает, кто преступник. Раньше она как-то не могла сообразить, потому что видела его только в...

– Не надо, Берт, – быстро сказал Ингерсол.

– Потому что видела его только в форме. Но вчера в участке...

– Не надо, Берт.

– Это правда?

Ингерсол молчал.

– Майк, это правда? – настаивал Клинг.

– Правда или нет, во всяком случае, мы ведь можем договориться между собой, – сказал Ингерсол безразличным тоном и пошел к телевизору.

– Только не надо брать револьвер, Майк, – предупредил его Клинг, быстро доставая свой пистолет из кобуры.

– Да ты что, Берт? – обиженно спросил Ингерсол.

– Туда, Майк. К стене. Быстро!

– Да ну, брось ты...

– Быстро, я сказал!

– Хорошо, хорошо, успокойся, ради бога, – сказал Ингерсол, становясь лицом к стене.