Послушаем за глухого!

Когда вы получаете конверт, а в нем фотографию футбольной команды, то можно подумать, что ваш корреспондент спятил, если вы не понимаете, как работает его ум. Сотрудники Восемьдесят седьмого участка сильно сомневались, что даже за миллион лет поиска им удастся расшифровать методы Глухого, но тем не менее, учитывая уже образовавшуюся картинную галерею, они воззрились на новое поступление с чем-то вроде любопытства исследователей. Вашингтон означал первый.

Гувер означал федеральный.

А Норма Банки означала банк.

Но что означала футбольная команда?

Ван Бюрен означал Ван Бюрена.

Зеро — ноль, круг. Серкл!..

— Но почему именно футбольная команда? — вопрошал Карелла.

— А не хоккейная? — поддакнул Мейер.

— И не баскетбольная, или легкоатлетическая, или бейсбольная? — добавил Хоуз.

— Что он имеет в виду?

— Что он пытается нам сообщить?

— Он нам все, что хотел, сообщил!

— Может, он намекает, что для него это игра?

— Но почему именно футбол?

— Может, это не имеет значения. Игра есть игра?

— Нет, Глухой не так устроен!

— Главное, сейчас не футбольный сезон!

— Сейчас бейсбольный сезон!

— Так почему же футбол?

— Короче, он нам все сказал.

— Об этом я и говорил две минуты назад!

— Кто-нибудь звонил в Восемьдесят шестой?

— Я звонил. Вчера днем.

— Ну и они будут следить за банком?

— Со страшной силой.

— Может, он собирается использовать для налета одиннадцать человек? — предположил Хоуз.

— Почему?

— Потому что в футбольной команде одиннадцать игроков.

— Так, так, минуточку! — воскликнул Карелла. — Неужели он нам все сообщил?

— Все. Число, название банка, адрес…

— А время?

— Время не сообщил.

— Так, может, одиннадцать и означает время?

— Одиннадцать часов?

— Ну да.

— Ну и ну, — сказал Карелла и снял трубку телефона. — Кто у них этим занимается в Восемьдесят шестом?

Сотрудники Восемьдесят шестого участка полиции если и отличались чем-то от коллег из Восемьдесят седьмого, то разве что фамилиями. Еще до звонка Кареллы детектив первого класса Альберт Шмитт нанес визит управляющему филиалом Первого федерального банка мистеру Алтону. Теперь после разговора с Кареллой он посетил его вторично.

Мистер Алтон, невысокий толстячок с редеющими седыми волосами, был сильно расстроен первым визитом детектива. Когда же тот явился снова, чтобы сообщить о предполагающемся времени налета, это мало способствовало улучшению настроения мистера Алтона, у которого на нервной почве сделалось расстройство желудка.

— Не понимаю, — бормотал он, — с какой стати ему объявлять о времени налета?

— Я тоже не понимаю, — задумчиво отозвался Шмитт. — Может, он и вовсе не собирается вас грабить, сэр. Может, это какой-то хитрый розыгрыш?

— Но вы говорили, что у этого человека есть криминальное прошлое?

— Да, он уже успел доставить нам в свое время немало хлопот. Не мне лично, но полиции нашего города. Потому-то мы восприняли его активность всерьез…

— Не знаю, — покачал головой мистер Алтон. — Пятница — наш самый напряженный день. Мы обслуживаем работников трех предприятий. Если заменить…

— Вот-вот, мистер Алтон, — перебил его детектив Шмитт. — Наверное, его интересуют те самые деньги, которые вы собираетесь выплачивать.

— Да, но если вы замените моих кассиров вашими людьми, как они, интересно, будут обслуживать клиентов?

— Вы полагаете, что клиенты сочтут хорошим обслуживанием исчезновение полумиллиона долларов после визита этого безумца?

— Нет, но… — мистер Алтон снова покачал головой. — А скажите, когда ваши люди собираются прийти?

— Во сколько вы открываетесь?

— В девять.

— В девять и явимся, — сказал Шмитт.

В детективном отделе Восемьдесят седьмого участка сыщики напропалую рассказывали анекдоты о глухих, полагая, очевидно, что еще немного, и они окончательно избавятся от своего Глухого.

— Человек купил слуховой аппарат и объясняет приятелю, какую удачную он сделал покупку, — говорил Мейер. — «Пока у меня не было аппарата, я был глух как пень, — говорит он. — Если я сижу у себя наверху, а в кухне закипает чайник, я слышу, как он свистит. Если к дому подъезжает машина, я слышу ее за километр. Потрясающе удачно потратил деньги». Тогда приятель кивает, а затем спрашивает: «А сколько этот аппарат стоит?» И слышит в ответ: «Без четверти два».

Зазвонил телефон. Клинг, смеясь, снял трубку.

— Восемьдесят седьмой участок, детектив Клинг.

— Берт, это я, Августа.

— А вот еще есть такой анекдот, — заговорил Хоуз. — Один тип играет на скрипке, причем так прекрасно, что, когда он берет ее в руки и начинает играть, люди перестают скандалить, кошки драться. Ему кажется, что это отличный инструмент для установления всеобщего мира…

— Берт, я через полчаса кончаю, — говорила Августа. — Ты когда освобождаешься.

— Не раньше четырех, а что?

— Просто я подумала, что у нас есть время, чтобы немножко полюбить друг друга…

— И вот он отправляется в ООН. Там его выслушивают и посылают в Африку для проверки — если ему удастся укротить тамошних хищников в джунглях, тогда ООН готова финансировать этот проект в мировом масштабе.

— Так, так, — забормотал Клинг. — Ну, наверное, я смогу что-нибудь придумать. Где ты?

— Я сейчас нахожусь…