Послушаем за глухого!

— Последний раз он выходил на сцену пять дней назад. Когда залез к Унгерманам. Вряд ли он так долго будет сидеть сложа руки. Может, он решил переждать, потому как хозяйка видела его?

— Не думаю. Он же не собирается снова к ним залезать, так?

— Согласен.

— Мне кажется, Берт, он решил обчистить как можно больше квартир, пока народ еще устраивает себе зимне-весенние каникулы.

— То есть?

— Сам посуди. Двенадцать краж в феврале и марте и три за последние две недели. Сколько, значит, всего? Много.

— Много.

— Сейчас апрель. Люди еще ездят в теплые края. В мае и июне все сидят в городе. Потом снова начнут разъезжаться. Значит, в его распоряжении не так уж много времени. Скоро у него наступит вынужденный перерыв. Он и так промахнулся с Унгерманами.

— Ну и что ты предлагаешь?

— А ты?

— Я твердо знаю, что людей нам никто не даст.

— Может, мне поговорить с капитаном Фриком?

— Поговорить ты можешь, только толку не будет. Лично я готов оказать тебе содействие, но не думай, что мы получим людей. И так мы зашиваемся.

— Хорошо, но ты-то готов?

— Когда?

— А прямо сегодня вечером.

— Готов.

— Вдруг нам повезет? А если нет, подежурим и завтра. У меня смена с четырех до двенадцати будет только на той неделе. Но я и тогда готов поработать. Я готов дежурить, пока мы не сцапаем этого сукина сына!

— Но нам хотя бы изредка надо и спать, — улыбнулся Клинг.

— Вот схватим его, тогда и отоспимся, — улыбнулся в ответ Ингерсолл. — Слушай, Берт, буду с тобой откровенен, мне хочется его поймать, чтобы все-таки немножко поправить свои финансовые дела. Ты сам посуди — я работаю уже двенадцать лет, дважды получал благодарности в приказе за отвагу, а зарабатываю всего одиннадцать штук в год. Пора мне как-то подсуетиться. Я ведь в разводе.

— Правда? Я не знал.

— Да, стало быть, приходится платить алименты. А кроме того, думаю, не жениться ли опять. Есть у меня одна симпатичная девица на примете. Берт, я говорю с тобой как с родным братом. Если удастся сцапать этого типа, для меня это будет шанс…

— Я тебя понимаю, Майк.

— Тогда я проверю эти квартиры — нужно знать наверняка, что хозяева еще не возвращаются. Я тебе потом позвоню.

— Ладно.

— Ты возьмешь рации или мне этим заняться?

— А рации-то зачем?

— Ну, видишь ли, прошлый раз у парня вышла осечка, и теперь он может вооружиться. Если у нас возникнут проблемы, хорошо бы иметь возможность вступить в контакт друг с другом.

— Ладно, я об этом позабочусь.

— Отлично. Тогда жди звонка.

— Пока, — сказал Клинг и, поглядев вслед Ингерсоллу, который вышел в коридор и зашагал к железной лестнице, удивился, почему Майк так низко расценивает свои шансы на повышение. Сейчас он ведет себя как комиссар полиции.

Хэл Уиллис был опытный и смекалистый сыщик. Он отправился в «Эй! Эй!», проговорил сорок минут с Рондой Спир, купил ей шесть порций кока-колы, загримированной под виски, но ушел практически с пустыми руками.

Уиллис совсем не был похож на полицейского, да и пушку он с собой не взял, поскольку его предупредили, что Ронда Спир умеет быстро разобраться, вооружен посетитель или нет. Однако он не сомневался, что на все его вроде бы невинные вопросы она не дала ни одного честного ответа. Похоже, после неудачи Хоуза она была не расположена откровенничать с мужчинами, которые не являлись завсегдатаями. Если ты не знаешь наверняка, кто сыщик, а кто нет, лучше держаться так, словно все тут сыщики. Особенно если тебе есть что скрывать. Это было единственной положительной догадкой Уиллиса. Он не сомневался, что Ронде Спир приходится скрывать очень многое.

Во всем остальном это была чистая трата времени.

Не более плодотворной оказалась операция Ингерсолла и Клинга, с той лишь разницей, что на нее они убухали куда больше времени. Они куковали в пустых квартирах в пределах одного квартала и ждали, когда пожалует вор. Время от времени они вступали в переговоры по рации, и это вносило некоторое оживление в их унылое дежурство, не позволяя заснуть. В семь утра они покинули свои засады, так ничего и не добившись.

13

В десять минут третьего, вскоре после дневной почты, в отделе зазвонил телефон.

Восемьдесят седьмой участок, детектив Карелла.

— Добрый день, детектив Карелла.

Карелла сразу узнал голос и жестом велел Мейеру, взять вторую трубку.

— Добрый день, — сказал он. — Давненько не разговаривали.

— Почта пришла?

— Минут десять назад.

— Не интересуетесь?

— Я подозреваю, что там может быть.

— А вдруг я вас чем-то удивлю?

— Вряд ли, — сказал Карелла. — Мы уже вычислили вашу методику.

— Посмотрите, пришел ли конверт.

— Сейчас, минуточку. — Карелла отыскал привычный манильский конверт. — Слушайте, почему вы пишете «Карелла» с одним «л»?

— Ой, простите. Ну, так откройте его.

— Не кладите трубку.

— Я немного подожду, хотя и не очень долго. Зачем рисковать?

Карелла вскрыл конверт. В нем была очередная фотография.

— Большой сюрприз! — сказал он. — Кстати, кто это?

— Неужели вы не догадались?

— Пока мы блуждаем в тумане, — сказал Карелла.

— По-моему, вы врете, — сказал Глухой и положил трубку.