Послушай, это Жизнь

Я скоро вспомнил ее. Олеся училась в параллельном классе и была лучшей подругой Софи, лучше, чем я мог бы когда-либо стать, даже если бы очень захотел: девчонки понимали друг друга без слов, причем буквально. И все-таки я точно помню, что я ее не любил в школе, не знаю, чем это было вызвано, но ее черные, как ночь, глаза до сих пор вызывали у меня смешанные чувства, впрочем, сейчас это уже не имело значения. Она была подругой Софи. В тот день я впервые задумался о том, что в моей жизни слишком много совпадений…

Сначала мы говорили ни о чем: кем стали, где учились, кого видели и с кем живем, она не говорила ни слова о Софи, а я не знал, продолжали ли они дружить после школы.

Кофейня, куда я ее привел, была абсолютно пуста, там было уютно, тепло и тихо. Мы примолкли, сделав заказ, за окном начал мелким бисером кружить случайный снежок. И я вдруг подумал вслух:

– А странно, что мы вот так встретились, зимой у моря, какова вероятность… Совпадение, правда?

– Знаешь, – сказала она, как-то недобро усмехнувшись, – я прихожу туда каждое воскресенье с того дня, как узнала о смерти Софи.

Она подняла на меня свои ведьмовские глаза, видимо, ожидая услышать что-нибудь вроде «Как, Софи умерла?!», но я лишь спросил:

– Зачем?

– Она очень любила море, и мы часто приходили именно туда, на это место… А вот ты что там делал, да еще в такую погоду?

– Наверное, то же самое, что и ты, вспоминал Софи. Я все никак не могу понять, как же так?

– Откуда ты вообще об этом узнал?

Ее смуглая кожа странно выделялась на фоне белого окна, да и вообще было в ней что-то, всегда было…

– Да так случайно получилось.

– Случайностей не бывает. И Софи лишь доказала это своей смертью.

– Вы все еще дружили с ней? Даже после школы?

Олеся посмотрела на меня оценивающе, словно пыталась понять, достоин ли я узнать ответ. Я оказался достоин.

– Мы оставались лучшими подругами до конца, лучше, чем я, ее знала только Джули, а у меня вообще больше никого нет, кроме Софи, не было.… А я ее предала. Я виновата в том, что произошло.

Я почувствовал, что мои глаза округлились, а брови поползли вверх, слова, между тем, застряли в горле, и я, казалось, даже дышал с трудом.

– Нет, ты не подумай обо мне ничего плохого, просто… Ты знаешь Сергея?

Я коротко кивнул.

– Я ненавидела и ненавижу его каждой клеточкой своего мозга, я с самого начала была против того, чтобы они были вместе.

– Но он, по-моему, отличный малый и Софи, кажется, любит до безумия.

– А она его? Нет. Она его никогда не любила, ни минуты. Поэтому мы и поругались, когда она согласилась выйти за него. Это было в июле, с тех пор я ее не видела, не знала о смерти Джули, ничего не знала о том, что с ней происходило… Никогда не прощу себе этого.

Мы вновь замолчали.

– Вот так просто я бы никогда не разругался с лучшим другом из-за его невесты, – я вспомнил Анну.

Она усмехнулась, по-моему, моей глупости. Я не обиделся.

– Да я не из-за этого… не из-за него разругалась, тебе не понять. Я не могла смотреть, как она делает себя несчастной, как замыкается в себе и превращается в то, за что всегда себя ненавидела. Я знала, что она мечтает совсем о другой жизни, что она будет все слабее с каждым днем рядом с ним, что она любит совсем другого мужчину.

Честно, даже не знаю, как это у меня вырвалось:

– Кого?!

Но она лишь усмехнулась, мол, «Какая теперь разница…» или это значило «Неужто ты думаешь, что я тебе вот так все и выложу?»

Я так и не понял.

– Софи была для меня больше, чем сестрой, больше, чем я думала. Я каждое утро просыпалась с мыслью о том, что надо перешагнуть через гордость, но мы были гордыми. Теперь я засыпаю с мыслью, что я лишила себя в этой жизни, возможно, самого важного человека. Говорят, женской дружбы не бывает. Они правы. Теперь уже точно не бывает. Теперь, когда умерла Софи…

Ушел я оттуда через два часа, когда договорился с Олесей, что она познакомит меня с Лилит, которую теперь часто навещает, и покажет квартиру Софи, где никому не позволит ничего менять.

Я бы убил того, кто сказал бы мне 10 лет назад, что эта чокнутая станет моей подругой.

Она любила другого

Любила другого всегда и безответно. Спасением стали пять лет, проведенные за десять сотен километров от дома. А потом она вернулась. И, как назло, вернулся и он, вернулся в ее жизнь. Почему она любила осень? Потому что первого сентября она вновь увидела его. С другой.