Послушай из уст любви

Кэн'ан Рифаи оставил не так много произведений, это в основном учебники; Путеводитель суфия, учебник арабского языка, «Илахият-ы Кэн’ан» – слова и музыка духовных песень, сочиненных им, книги: «Муктеза-и хайат», «Тухве-и Кэн'ан», «Сеййит Ахмед эр-Рифаи»– монография о жизни и учении основателя ордена Рифаия Ахмед эр-Рифаи, а также перевод книги Камилла Фламмариона «Революция мира». Главным трудом, в котором изложены основы его учения является «Шархи Маснави-йи Шериф» – толкование знаментого произведения Мевланы Джалал ад-дина Руми «Маснави-йи Ма'нави», которая была издана его учениками после его смерти по записям многолетних семинаров.

Сегодня с полной ответственностью можно сказать, что настоящими произведениями Кэн'ана Рифаи были воспитанные им люди – его последователи. Обладая всеми особенностьями, присущими истинным муршидам, Кэн'ана Рифаи как будто был послан для того, чтобы жить в любви, в мире и гармонии со всеми на земле и подавать пример такой жизни. Как и великий Мевлана, который говорил: «Одной ногой я неподвижно упираюсь в шариат, а другой ногой вместе с семидесяти двумя народами», чтобы он ни делал, он никогда не выходил за рамки шариата.13 Он обладал гениальной способностью скрывать свою высокую духовность под исключительной скромностью в материальном плане, проявляя состояние абсолютного и искреннеего «бытия ничем» –полного и безоговорочного принятия воли Всевышнего везде и во всем, и как следствие – безмятежнего душевнего покоя. Кэн'ан Рифаи говорил:

Я – самый ничтожный раб Божий, я есть ничто, я кусочек…

Если есть во Вселенной самое грешное тело – то оно мое,

И мне стыдно идти к Богу с таким мятежом в душе.

Во мне нет ничего ценного, ни внутри, ни снаружи,

В обоих мирах я на голову выше всех своим невежеством и незнанием,

И с каким бы созданием не сравнивал себя,

Оказывался ниже всех своим богохульством. 14

Будучи человеком простым и не амбициозным, в обществе он всегда предпочитал быть на заднем плане, но при любом удобном случае демонстрировал пример безупречной человечности; справедливости, щедрости, снисходительности, добропорядочности, преданности, доброты, терпеливости и выдержанности. Его последовательница Софи Хури, дочь священника, так описывает его:

«Я была изумлена, обнаружив в его личности терпимость и понимание, присущее, как правило, выдающимся людям, которое напоминало мне величие пророков Ветхого Завета. Я была потрясена водопадом милосердия, нескончаемым потоком толерантности, исходящим от него, наряду с тем величием, которая позволяла ему буквально читать человеческие души и замечать там малейшие недостатки. В его присутствии я ощущала окутанную благовеличием бесконечность «небытия», на лице у него всегда господствовало выражение полного покоя и умиротворенности, присущие человеку, который давно завершил свои мирские дела и победил внутренние противоборства. Обучаясь у него, я осознала, что исламский тасаввуф и нравственность, в основе идут рука об руку с основными формулами Христианства».15

И продолжает: «Толерантность и всепрощение Кэн'ана Рифаи нельзя было загнать в какие-то рамки, он учил не обвинять и не пристыжать никого, отдавать всем должное и никогда никого не осуждать. В его собраниях не было место сплетням, жалобам и проявлению недовольства чем бы то не было».