Послушание (СИ)

Я заехал в кулинарию, в булочную, даже поездил немного кругами по городу, просто чтобы понаблюдать за выражением ее лица. Напряженно ждет, когда уже можно назвать меня хозяином, нервно колупает ноготь, все поглядывает. Так трогательно.

Все же доехав до дома, я забрал из багажника пакеты, закрыл машину. Катя ходила за мной хвостом, как привязанная, пряча нос в высоком воротнике темной парки. Ботинки эти меня подбешивать начинают. Купить ей, что ли, нормальные берцы? Восьмое марта вон через две недели, а то и меньше, можно сразу летние. На практике, летние можно носить весной и осенью, летом для них слишком жарко, даже я в кроссовки переобуваюсь.

— У меня для тебя есть подарок, кстати, — доставая ключи из кармана уже в лифте, я с удовольствием проследил, как она дернулась и попыталась расслабиться.

— Для меня? — сглотнув, девочка уже явно перебирала варианты.

— Скорее, для моей нижней. Вы же одно лицо? — рвано кивнув, Катерина явно прикусила губу. — Значит, для тебя. А теперь еще пара моментов, которые надо обсудить, — отпирая дверь, я поставил пакеты на пол, — тебе лет сколько?

— Девятнадцать, — я тихонько, чтобы она не слышала, облегченно выдохнул.

Видимо, она молодо выглядит, потому что не красится. Пошла у девчонок мода моську штукатурить до неузнаваемости, кошмар какой-то. Ладно замазанные прыщи или подведенные глаза, но с таким боевым раскрасом ходят, шо пиздец.

— Если тебе не нравится что-то из моих действий, я должен об этом узнать, понятно? — девочка кивнула, нерешительно топчась на пороге. — Мы еще не играем, так что делай, что хочешь.

Она стащила куртку, разулась, тихо спросила, можно ли ей сходить в душ. Как меняется ее поведение в моем логове, сразу будто меньше делается, преданно заглядывает в лицо. Не нижняя, а чудо какое-то.

Запихав еду в холодильник, я в легком мандраже походил кругами по комнате. Настоящего, хорошего подчинения не было уже пару лет, наверное, все со злыми взглядами и огрызаниями. Так, нахуй спальню, будем на диване, сидя удобнее. Так что я сходил за презиками и своей любимой короткой веревкой, грубой, давно распушившейся в местах, куда часто приходились узлы. Она будет проскальзывать по коже при движении рук, натирая, девочке понравится. Потом, правда, чтобы не было раздражения, надо смазать кремом, если у меня еще остался. Становилось жарковато, так что я сменил свитер на футболку. Дом не должен раздеваться, это участь саба, я вон даже не разулся. Можно было бы просто выебать ее, выдрать пожестче, чтобы кричала и просила, но это позже, это не так интересно.

Стукнула дверь ванной. Блять, как же мне сейчас будет хорошо…

— Нравится? — я вручил ей еще запечатанный ошейник.

Она рассматривала подарок, я рассматривал ее ноги, почти не прикрытые полотенцем. Отличный выбор, девочка, хвалю.

— Да, хозяин, — тихонько, кажется, вполне искренне.

Что же, ей не терпится начать игру, мне тоже, значит, будем играть.

Разорвав упаковку, я зашел ей за спину и аккуратно, чтобы не перетянуть, застегнул знак принадлежности мне одному.

— Не давит? — держится на середине шеи, но под ним пролазит палец, по идее, должно быть нормально. Катя покачала головой, и я взял с подлокотника веревку. — Если будет слишком туго, скажи.

Руки — не шея, вязал я уже не так деликатно. Узел не самозатягивающийся пока, потом можно будет добавить ей сложностей, когда привыкнет ко мне и к веревке. Она отвела плечи назад, напрягаясь, ей же потом будет так неудобнее, устанет, но пусть, это быстро пройдет. Красиво выгнутую спину грешно прикрывать полотенцем, так что я сбросил его на пол. Какая пропорциональная девушка, связанные запястья ровно на уровне гладких ягодиц. Позже усложню, запретив прикасаться руками к заднице, чтобы все время держала их на весу.

Не удержавшись, я собственнически провел ладонями по ее спине, поцеловал под ошейником, в плечо. Чуть подтолкнул, придерживая за талию, чтобы сделала пару шагов вперед. Основная зона действия — диван, как-никак.

— Не двигайся, — тихо приказал я, обходя ее и касаясь кончиками пальцев мягких губ, — ни звука.

Девочка сглотнула, глядя на меня. Глаза блестят как, как хочется скорее, да?

Стоило только мне положить руки ей на плечи, она чуть приподняла голову. Я без сожаления влепил ей пощечину, разумеется, не сильнее, чем вчера. Не стал даже говорить, за что, малявка сама знает. Извинилась бы, но нельзя. Умница.

Мне хотелось прижаться к ней, ощутить лучше, как она мелко подрагивает, но помучить себя самого — дело святое. Я ласково оглаживал ее грудь, медленно, зная, что шершавыми ладонями по вставшим соскам — приятно. Маленькая такая, практически одни соски, проступившие от неудобного положения рук ребра под кожей, гладкие бока. Красивое тело, в моем вкусе. Сисек бы побольше, но это придает ей особой хрупкости, как фарфоровой кукле. Тем приятнее причинить боль и видеть, как маленькая хрупкая куколка тащится от этого, слышать ее довольные стоны.