Послушание змеи

Я топал по снегу рядом с Гарреттом, ощущая во всем теле нечеловеческую усталость. Почему чары из склепа атаковали меня? Почему неведомая призрачная тварь так ринулась ко мне? Неужели все-таки из-за того, что я на короткое время вступил в контакт с покойным? Или они и Гарретту причиняли боль, но из-за своей природной выдержки он переносил это лучше меня?

– Вам… противостояло что-нибудь, когда мы поднимались по лестнице? – спросил я, делая паузы.

Он обернулся, глядя мне в лицо и отрицательно покачал головой.

– Я видел огонь на стенах и слышал шепот, о котором ты говорил. Больше ничего.

Я молча топал дальше. Спустя некоторое время он сказал:

– Кажется, у тебя там были серьезные проблемы.

– Магия склепа обернулась против меня.

– С чего бы это?

Я беспомощно покачал головой:

– Наверное, меня приняли за колдуна… Ведь я на несколько секунд оказался в его теле.

Объяснение не очень понравилось Гарретту, однако он промолчал. Я и сам был не особенно им доволен и боялся, что за этим скрывалось нечто куда более страшное.

Хотя нас никто не преследовал, Гарретт не сбавлял быстрого темпа. Он не доверял мирной атмосфере, да и мне самому было ясно, что свежие следы на снегу могут облегчить погоню. Несколько темных туч на горизонте не прдвещали ничего хорошего. Мне пришлось запахнуться в плащ от разбушевавшегося ветра. Доходивший до колена снег только усугублял мое плачевное состояние.

Я заметил, что вор внимательно смотрит назад. Он услышал нечто, ускользнувшее от моих ушей. Продолжая идти вперед, он медленно снял с плеча лук. Я с беспокойством стрался рассмотреть что-нибудь позади, но тщетно – все покрытые снегом места сливались с белоснежным пейзажем, взгляд цеплялся только за темные силуэты голых деревьев. Не замечалось никакого движения. Над плотно укрытой снегом местностью повисла полная тишина.

Рука Гарретта скользнула в колчан, вынимая оттуда стрелу с металлическим наконечником. На ходу он приладил ее к тетиве. Внезапно остановившись, он так быстро выстрелил, что меня от неожиданности аж передернуло. Стрела вонзилась в землю, прямо под ноги мужчине, незамеченным (для меня) выскочившего справа из-за низкого склона. Он испуганно затормозил, уставясь на гарреттов лук, а новая стрела уже нацелилась ему в грудь. Это был человек средних лет – поседевший, нескладно сложенный и с обветренной кожей. Одежда мужчины указывала на его крестьянское происхождение, а лицо раскраснелось – наверно, он долго бежал полями, чтобы догнать нас. Теперь он обезоруженно поднял руки. Человек явно был один и безоружен, он пытался что-то сказать, но задыхался от бега.

– Кто ты такой? – резко спросил мой спутник.

– Фаральд, господин. Я… – немного сбивчиво начал чужак.

– Ты здесь один?

– Да, господин! Я не хотел нападать на Вас, я только…

– Чего тебе нужно?

Лук Гарретта был по-прежнему нацелен на мужика. Мои глаза беспокойно обшаривали местность и из осторожности я тоже взял в руки свое оружие. Мой спутник, кажется, не доверял ему, а я уже привык полагаться на его инстинкты. Но Фаральд и вправду, судя по всему, был один. Он выпалил, заикаясь:

– Я видел Вас выходящим из проклятой церкви, сразу после землетрясения.

– И что?

– Я… Мы в деревне маемся в постоянном страхе, господин! Это место проклято! Совсем недавно там убийство случилось, такое ужасное и вот…

– Знаю. Зачем ты преследовал нас?

– Потому что другие ничего не хотели делать. Они Вас боялись. – Фаральд осторожно обошел торчащее древко стрелы, но снова неуверенно застыл, увидев предостерегающий взгляд Гарретта.

– А может, они правы?

– Меня Вы пугаете не так сильно, как тот человек, что был здесь двумя днями раньше…

Лишь теперь Гарретт опустил лук, а я тоже навострил уши.

– Что ты видел?

Фаральд, окончательно уверенный в том, что мы не представляли для него никакой опасности, подступил ближе. Он заметно нервничал.

– Наши из деревни не верят мне, говорят, что я тогда напился. Но я совсем не пил в тот день! Ну, если только чуток… Я его видел так же, как вот Вас сейчас!

– И кого же ты видел?

Фаральду явно не хватало слов для описания.

– Это был мужчина… но странный такой. Я его не очень хорошо разглядел, трудно сделать это издалека, но…

– Что тебе в нем показалось странным?

– Просто так почудилось… Все вокруг него было какое-то темное. А кроме того, двигался он странно, смешно так. Не могу сказать точно, почему, но с ним явно было нечисто!

– Ты видел, как он шел или как выходил? Что вообще он там делал?

– Вышел из церкви, вот прямо как Вы! И двинулся восвояси.

– Куда?

– А не знаю. Примерно туда же, куда и Вы сейчас идете. Но мне никто не верит, потому что никаких следов не осталось! Я ж говорю, что-то тут не так!

– Ты шел за ним?

– Нет, господин, я было хотел, но когда увидал, что на снегу нет следов, то решил не ввязываться в это дело.

Во мне зашевелилось хорошо знакомое неприятное чувство.

– Что, вообще ничего нельзя было рассмотреть?

– Да считай что ничего, господин. Тут чуть-чуть, там немножко, но взрослый мужик не может оставлять таких следов.

– Ну и что теперь?