Послушание змеи

– Определенно за всем этим должен кто-то стоять.

Достав лист бумаги из стопки и прочитав его, она вытащила другой, я делал то же самое. В основном там описывались разные магические приемы, например получение торфа из глины или же превращение дикой розы в тыкву, как заставить траву мерцать синим светом или размягчить камни, но ни слова о тиране темных времен. Наконец все записи были прочтены, а найти так ничего и не удалось.

– А может, тут кто-то побывал, и теперь некоторых рукописей не хватает? – спросил я.

– Не думаю. Он должен был их где-то спрятать, раз это так опасно. Самуэль знал о гибели Горана и потому боялся.

Тогда я попытался представить себе, где бы сам припрятал информацию, представляющую угрозу для жизни. Дана между тем уже вытаскивала фолианты с полок и искала в них недостающие рукописи. Я осмотрел стол на предмет потайных ящиков и опорожнил сундук, чтобы прощупать дно, но тщетно. Ничего не отыскалось также ни в кувшинах, ни в каминном дымоходе. Посыпавшаяся на голову сажа давала понять, что никто, будучи в здравом уме, не стал бы прятать тут бумагу. Слегка пристыженно отряхиваясь, я вылез оттуда, чтобы лицезреть ироническую ухмылочку Даны. Затем уселся за стол и погрузился в раздумья.

Мой взгляд рассеянно блуждал по узорам кувшинов на камине. Как бы я поступил на его месте? Например, если бы владел Магией?  Вопрос в том, насколько хорошо это делал Самуэль, так как записи его мало о чем говорили, а некоторые были настолько бесполезны, что невольно удивляла та целеустремленность, с которой он их вел.

Какой-то проблеск мелькнул у меня в голове. Каминная полка – лучшее место для тайного письма! Ведь никто сразу не кинется искать спрятанное на видном месте! Я выбрал опять ту же рукопись про спиралеобразную фиалку и скрупулезно осмотрел ее, не замечая ничего необычного, но разве это ничего еще не значило. Дана обыскала все книги и вопросительно глядела на меня.

– Слушай, а твои коллеги часто проводят бессмысленные эксперименты?

– Да, некоторые из них, становясь при этом объектом насмешек. Но они говорят так в свое оправдание: „Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь“ * в оргинале не так, конечно Однако Самуэль был не из их числа, насколько мне известно, он пользовался уважением...

Тут она поняла, что я имею в виду, взяла лист бумаги и посмотрела его на свет. Ничего. Дана медленно провела пальцами по бумаге, а я тем временем разглядывал ее: морщинка сосредоточенности на лбу, волна мягких волос, нежно ниспадающих на плечи и касающихся стола, над которым она нагнулась, тончайшие волоски на фарфоровой коже... Пришлось сделать над собой усилие и вернуться к делам, ради которых мы сюда явились.

– Что-то здесь есть, но у меня маловато опыта, чтобы разобрать... – произнесла она, подняв глаза и тут же заметила мой взгляд, с излишней тщательностью откинув волосы назад. Да, за такое поведение можно было запросто схлопотать пощечину.

Как раз в этот щекотливый момент дверь открылась и вошел Езекил в сопровождении Гарретта. Он лукаво улыбнулся нам и Гарретт тоже лыбился, глядя на мою физиономию. „Почему он все время догадывается, что у меня в голове?“ – с невольной досадой подумалось мне.

– Ну, как успехи? – поинтересовался Маг и Дана ответила:

– В комнате нет ничего необычного, Господин. Но вот эти рукописи, во всяком случае некоторые, кажутся мне заколдованными.

Езекил взял бумагу и провел кончиками пальцев по письменам, совсем так, как прежде делала Дана, затем оглядел комнату и начал поочередно заглядывать в кувшины на каминной полке. Средний он с торжествующей улыбкой поставил на стол.

– Отличная работа, не уверен, что смог бы сам с этим справиться. Он изготовил особые чернила, которые размешивал в этом кувшине. Взгляни-ка внутрь, Дана. * а теперь она у меня ассоциируется с подружкой Гарри Поттера

– Эта желтоватая окраска?

– Да, высохшие остатки. Не требуется никакого волшебства, чтобы сделать написанное видимым, только чуть-чуть воды.

Дана, торопясь, принесла полный кувшин из комнаты Езекила и тот целиком окунул туда бумагу. Вода почернела, навсегда смывая записи Самуэля о фиалке. Когда Маг снова достал листок, тот был покрыт мелкими коричневатыми письменами. Он осторожно дал всем каплям стечь и положил рукопись на стол. Это были заметки в виде цитат, насколько мне удалось разглядеть из-за спин Гарретта, Езекила и Даны, и речь там шла о Катакомбах под городом и о давно утерянной книге. Больше ничего прочесть не получилось.

Теперь мы вместе макали в воду все рукописи со стола. В результате проверки обнаружились всего три страницы с тайным текстом, Гарретт и Езекил сообща разбирали написанное. На втором листке был изображен символ, находившийся на лбу Горана, внизу написаны слова „Руна, хамаен, терен, фонор, хален, саэнар“. Езекил сумел перевести три из них: „руна“ означало  „змея“,  „хален“ – „священник“ и „терен“ – „воин“. Но ни вор, ни Маг не имели понятия о том, что все это означало.