Послушание змеи

На третьем листе был перевод некоего текста на Языке Предков и еще на одном, неведомом мне. Самуль вначале изменил буквы старого образца новыми, пытаясь перевести полностью непонятные мне слова, но не успел закончить работу. Первое слово означало „пять“, третье – „знак“. Прочие остались без перевода. Чуть далее значилось также слово „известие“ и больше ничего.

Гарретт взглянул на Езекила:

– Это ведь, кажется, таэлин?..

– Вы знаете Древний Язык? – изумился тот.

– Нет, просто знаю, что такой был.

– Он был языком ученых и моих собратьев, но канул в небытие почти тысячу лет назад, еще раньше Языка Предков.

– Вы можете перевести написанное.

– Нет. – с легкой усмешкой ответил Езекил. – Я не владею таэлином. Возможно Абсалом, Первый Маг, в состоянии сделать это, да и то без полного понимания.

– Ну, его-то уж я не смогу об этом попросить, – иронично улыбнулся Гарретт. Езекил глубоко вздохнул:

– Посмотрим, что мне удастся сделать. Но придется корпеть буквально над каждым словом. Наши познания в Древнем Языке скудны и неполны. Предстоит долгая работа.

– Пожалуйста, разрешите Вам помочь, – тихо сказала Дана и Маг благосклонно взглянул на девушку. Тем временем Гарретт свернул и спрятал оба оставшихся свитка.

– На днях мы совершим небольшую прогулку по Катакомбам, наверняка эта самая книга еще там. Обыщите Вашу библиотеку и дайте знать, если выясните что-то стоящее.

Вот, еще один новый радостный сюрприз. И с чего это Первосвященник Маркус решил, что под опекой вора мне будет спокойнее чем в стенах монастыря? Всем загадкам загадка.

Глубокой ночью мы отправились восвояси, а Езекил, сопровождавший нас, здорово помог с возвращением, отвлекая на обратном пути внимание стражи. Это сейчас было самое главное, а то не сносить бы нам головы из-за моей невнимательности. В мыслях была одна только Дана, даже когда Башня Магов осталась позади и мы пришли домой. Греясь у камина, я ощущал взгляд Гарретта, в котором явственно читался беззвучный хохот. Подозреваю, что все это время бессмысленная улыбка не сходила с моего лица.

Но, к счастью, он вполне по-дружески воздержался от коммментариев, а то глаза начали слипаться. В то время как он еще что-то записывал, я уже свернулся на своей лежанке.

16

Мне снился отвратительный сон. Снова я очутился на кладбище, но оно было гораздо больше чем возле церкви Св. Квинтуса. Стояла глубокая ночь. Я натыкался на надгробия, пробираясь между могилами и не понимая, куда должен идти. Чувствовал опасность, не зная, откуда она исходила. Потом я увидел Торбена, Дэниеля и Гунтера, стоящими спиной ко мне перед одним древним мавзолеем. С облегчением я кинулся к братьям, окликнув их по именам. Торбен с Дэниелем никак не отреагировали, они просто двинулись вперед, но Гунтер обернулся. Грудь его была так же искромсана как у Горана, а кожа – мертвенно-бледной. Он вперил в меня ничего не выражающий мертвый взгляд и проговорил замогильным голосом:

– Я – Священник. Защити Камень.

Затем тихими шагами он прошел мимо в сторону, противоположную той, куда ушли двое остальных. Я стоял на месте, глядя ему вслед, и вдруг почуял, что нечто приближается – нечто чрезвычайно опасное. Охваченный паникой, я помчался вслед Торбену и Дэниелю, но тех нигде не было видно. Кладбище все никак не кончалось и не было оттуда выхода, а то, что меня преследовало, было все ближе и ближе. Его присутствие не давало дышать и будто бы ледяной рукой сдавило грудь.

– Мастер Торбен! Дэниель! – в отчаянии завопил я, но они попросту исчезли. Инстинктивно ощущая, что нечто ужасное уже за спиной, я знал, что мне конец, если посмею оглянуться. Изо всех сил я мчался дальше, ни на шаг не продвигаясь, и тут чья-то рука схватила меня за плечо и я заорал как резаный.

Гаррет сидел возле лежанки и озабоченно смотрел на меня.

– Это всего лишь сон, Тим.

Он убрал руку с моего плеча. До рассвета было еще далеко. Тяжело дыша, я несколько секунд глядел на него, замерзший и мокрый от пота. Потом потихоньку осознал, где нахожусь. Он наблюдал за мной с тем же выражением на лице, как в тот раз, когда мне взбрело в голову сопровождать братьев в походе к лесной часовне.

– Спасибо… – пробормотал я, измученно опустившись на лежанку. Он подтянул одеяло, которое я сбросил на пол во время дикого бегства, до самого кончика моего носа, что действовало по меньшей мере успокаивающе. Затем лег на свою кровать. Я проспал еще немало времени после этого пробуждения и не видел больше снов.

Поздним утром я, снова придя в себя, увидел сидящего за столом Гарретта. Усмешка играла у него на губах, когда я открыл глаза и быстро вскочил, массируя раскалывающиеся от боли виски. Кое-как, превозмогая боль в суставах, я добрался до умывального таза, вылив на голову целый кувшин ледяной воды. * знакомые симптомы, а? Ощущения были поначалу ужасными, но это принесло пользу. Одевшись и сев за стол, чтоб всего себя без остатка посвятить приготовленному куску хлеба с сыром, я увидел, как Гарретт выбирает стрелы для следующего приключения.