Послушная жена

Я совершенно не подумала, сколько воспоминаний вызовет у Нико разбор вещей Кейтлин. Учитывая, какой спортивной была она, удивительно, что теперь он остановил выбор на рохле вроде меня. Я-то ни разу в жизни не сидела на лошади: меня не привлекает транспортное средство без надежных тормозов. Вряд ли мне будет приятно слушать, как муж болтает с Франческой о достопримечательностях, которые они посмотрели, о пляжах, с которых любовались закатом, о вершинах, на которые взбирались. Мне не хотелось портить то общее, что у нас сложилось, без конца задаваясь вопросом, не было ли ему лучше с Кейтлин. Или обнаружить, что существует целый список мест, где Нико занимался сексом с первой женой.

Впрочем, следовало проявить должную благодарность, поэтому я попыталась высказаться дипломатически:

– Я бы рада поучаствовать, но, может, вам лучше разгрести завалы вдвоем? Не мне решать, что из вещей оставить, а от чего избавиться. Если места там достаточно, часть можно сложить куда-нибудь в угол, а мне хватит и остального пространства.

– Знаешь, наверное, тебе лучше присоединиться к нам, если, конечно, не возражаешь, а то мы так и будем откладывать. И вряд ли ты сможешь долго соседствовать с вещами Кейтлин в углу. Мне, например, вовсе не улыбалось бы хранить где-нибудь у себя барахло твоего бывшего. Время пришло. А те вещи, которые Франческа захочет оставить, она может сложить у себя в комнате.

Я обняла его. Теперь оставалось донести наш план до Франчески.

Глава восьмая Лара

Заканчивается март, уже не за горами Пасха, а я не видела папу практически с Нового года, когда Массимо неожиданно оказался свободен и смог отвезти меня в деревню в Суссексе, где находится папин дом престарелых.

Не хотелось вспоминать тот день и ужасное поведение папы при Массимо. Отец выкрикивал какую-то неразборчивую чепуху про «сиреневые окна» и постоянно норовил ударить его тростью. На обратном пути я рыдала в машине, а Массимо ругательски ругал «неблагодарного старого хрыча», подробно описывая, сколько тратит на его содержание: «Знаешь, во что мне обходится его стрижка, хотя у него осталось три волосины? В семнадцать фунтов!»

После того визита у Массимо всегда находились отговорки, чтобы не везти меня туда: то он расстроен, то занят, то устал. Самое смешное, что самостоятельно я добраться не могла, поскольку папа всегда отговаривал меня учиться водить машину, боясь, как бы и я, подобно маме, не погибла в автокатастрофе. Конечно, поначалу у меня еще оставались подруги, которые могли меня подвезти. Но если они приходили к нам, Массимо всегда встречал их недружелюбно, а когда я собиралась куда-то пойти с ними, устраивал немыслимые сцены. Поэтому со временем все прежние знакомые растворились в тумане, сочтя нашу дружбу слишком тяжелым трудом. И меня все еще трясло от выговора, который Массимо закатил мне в последний раз, когда я потратила целое состояние на такси.

Так что теперь мне вообще не удавалось видеться с папой.

Но в последнее время Массимо, похоже, стал гораздо снисходительнее. Может, просто меньше нервничал на службе, но он то и дело приносил мне чай в постель, массировал плечи и даже заводил разговоры, не поработать ли мне в его фирме: «Давай подумаем об этом осенью, когда Сандро вернется в школу». Такое поведение резко отличалось от его обычного «в фирме все слишком переменилось с тех пор, как ты там была. Люди готовы друг другу глотку перегрызть. Не думаю, что ты справишься».

Вот и сегодня он был в хорошем настроении. Прочел Сандро сказку перед сном, открыл бутылку отличного сансера, а я поджарила морского черта с чесноком, как он любит. Идеальный вечер, чтобы обсудить поездку к папе.

– Знаю, тебе не захочется тратить на это выходной, но мне действительно нужно съездить к папе на Пасху. Ужасно думать, что все остальные проводят время с родными, а он сидит там один с казенным крашеным яйцом от дома престарелых.

Массимо проглотил кусок рыбы, промокнул уголок рта салфеткой.

– Ну зачем тебе расстраиваться на Пасху. Я же знаю, какая ты возвращаешься из поездок к отцу. Между прочим, выходных у меня всего четыре, и я подумал: а не съездить ли нам в Лондон? Снимем там гостиницу, покажем Сандро Лондонскую темницу[8] или Тауэр.

Я уставилась на мужа, пытаясь не выдать своих опасений. Лондонская темница? Да Сандро после этого еще несколько месяцев будет верещать от ужаса.

– Чудесная мысль. Я гляну, куда еще там можно сходить. Может, в театр или на какое-нибудь шоу, если не возражаешь. И давай тогда заскочим к папе вечером перед Страстной пятницей, если ты освободишься пораньше?

– Я, наоборот, собираюсь в четверг сидеть до последнего и все закончить, чтобы не пришлось работать в праздник. А папочка твой, по-моему, уже все равно не соображает, Пасха или не Пасха, разве нет? Так что съездить к нему ты можешь в любое время. Через неделю или две.

Массимо складывал салфетку. Потягивал вино. Выстукивал ритм ножом по краю тарелки.