Послушная жена

Что ему делать дальше, как поступить? Он не собирался ехать на прием, в свете произошедших событий это было неуместно, да и не имело смысла. Прием по случаю слияния Фоксэм с Soka проходил в здании корпорации Фоксэм , в роскошном зале для торжеств. Мраморные полы, хрустальные гроздья люстр, пышные букеты роз в напольных вазах из китайского фарфора. Фуршетные столы в центре зала расставлены вокруг буфета, возле которого суетились два бармена, пополняя ассортимент блюд на них. Дополнительно к фуршетным столам, в дальнем конце зала, в самом живописном его уголке, возле искусственного пруда и живых пальм в декоративных кадках, находился бар с разнообразием дорогих напитков. Кроме обязательного шампанского, которое среди приглашенных разносили официанты, здесь можно было заказать, что-нибудь покрепче и посидеть в полном одиночестве. В другом конце зала на эстраде играл небольшой оркестр. Господин Пак Мин С о с женой приветствовал гостей, встречая их у распахнутых дверей, здороваясь с мужчинами за руку и поклонами приветствуя их спутниц, с некоторыми из дам госпожа по-свойски расцеловывалась. Когда прибыл президента Soka , Мин С о попросил его встречать гостей вместе с ним на правах хозяина сегодняшнего вечера. Это был отличный ход. Тем самым глава Фоксэм признавал президента Soka равным себе. Президент Soka тактично встал рядом с секретаршей господина Мин С о, надеясь на ее подсказки. ЧонСа была сегодня ослепительно хороша и знала это, как и о крахе семейной жизни Кима, внутренне торжествуя. Она была счастлива, когда до нее дошел слух, что Ким съехал от тестя, вернувшись в свою холостяцкую квартиру. Судьба поворачивалась к ней, даря надежду, и успех следовало закрепить. ЧонСа планировала после приема наведаться к Киму, чтобы утешить и подбодрить его. Конечно, ей было досадно, что Кима не будет на приеме, но это избавляло ее от тягостного лицезрения любимого под руку со своей женой. Теперь, зная, что этого не случиться, она даже испытывала легкую досаду, сообразив, что в этом случае, сравнение было бы конечно в пользу ЧонСа , как это уже было на свадьбе. Вечер, после приема, когда она явится к нему, должен был окончательно открыть Киму глаза на то, что значит ЧонСа в его жизни. Она ликовала, сияла от счастья. Конечно, она выглядит блестяще и сексуально по сравнению с этой рыхлой невзрачностью его женой. Особую пикантность всей это истории придавало то, что Ким все-таки влюбил в себя неуклюжую уродину. Уже с утра она слышала об истерике, которую устроила дочка своему папочке, когда тот выгнал Кима из дома. Разумеется, после подобного позорного скандала Киму не следует появляться на приеме. ЧонСа отпросившись у босса, направилась в туалетную комнату, где придирчиво оглядела себя с ног до головы. Скорей бы этот скучный прием уже окончился. Но может ей все же удастся уйти пораньше. Босс, скорее всего, будет не против, ведь сегодня он со своей супругой. ЧонСа решила действовать по обстановке. Ей как-то нужно было продержаться до вечера, а потом она увидеть Кима. Она так соскучилась по любимому. Боги, где найти терпения?! Черное платье обтягивало ее безупречную фигуру, черные туфельки, золотая цепочка и серьги, изящный браслет. Она выглядела сдержанно и элегантно. Ее роскошные волосы падали вдоль спины, а бордовая помада придавала сдержанному образу ЧонСа чувственность. Это ее день! Она отвоюет то, что потеряла! И это справедливо, она довольно настрадалась. Ким вернется к ней, уж в этом-то она не сомневалась. Правда, в последнее время, ей казалось, что Ким отдалился от нее, но в этом не было ничего особенного: он ведь жил не у кого -нибудь, а у босса с нелюбимой женщиной. И ЧонСа могла представить, что это была за жизнь настоящая пытка. Понятно, что необходимость все время контролировать себя отбирало много сил и держало Кима в постоянном напряжение, но ведь и ей тоже было не сладко. Она ужасно ревновала и очень-очень тосковала. Но все закончилось к лучшему, они возвращались друг к другу. Она попросит у него прощения за то, что не доверяла ему, и главное было, не расплакаться когда он простит ее. Ей ли не знать, что Ким лишь позволял любить себя. А та его отповедь в кафе, было лишь досадным недоразумением. Но он извинит ее ревность. Глупо, конечно, было ревновать его к какой-то домохозяйке, но с сердцем порой ничего нельзя поделать, трудно его переубедить и успокоить.