Послушник дьявола (Хроники брата Кадфаэля - 8)

Он по-прежнему стоял спиной к Джейнину, когда сзади между ребер ему вонзился кинжал. Найджел начал оседать и упал, удивляясь этому, совсем еще не ощущая боли, а чувствуя только, как уходит жизнь и непонятная сила заставляет его опуститься на траву. Кровь хлынула из раны и, растекаясь по земле, согрела ему бок. Он попытался подняться, но не смог даже шевельнуть рукой. Джейнин минуту постоял, с полным безразличием глядя на лежащего Найджела. Он был уверен, что рана смертельна, но решил, что его бывший друг истечет кровью меньше чем за полчаса и этого достаточно. Небрежно пошевелив ногой неподвижное тело, Джейнин вытер кинжал о траву, повернулся на каблуках, потом вскочил на лошадь Найджела и, не оглянувшись больше ни разу, пришпорил ее и пустил легким галопом меж темнеющих деревьев в сторону Стаффорда.

Помощники Хью прискакали на это место минут через десять и, найдя здесь раненого человека и хромую лошадь, разделились: двое понеслись дальше, чтобы попытаться догнать Джейнина, а двое других занялись спасением пострадавших: лошадь Айсуды отвели к ближайшему жилью, а Найджела перевязали и повезли обратно в Шрусбери, мертвенно-бледного, без сознания, но живого.

- ...он обещал нам успех, земли, власть - Вильям Румэйр. Это произошло, когда мы с Джейнином в середине лета поехали на север посмотреть мой манор, - Джейнин уговорил меня...

Поздно вечером следующего дня Найджел, придя в себя и почти сожалея, что сознание вернулось к нему, бормотал жалкие отрывочные фразы. Выслушать его рассказ-исповедь собралось много людей: отец, как всегда прямой, стоявший у изножья кровати с выражением муки на лице и смотревший на своего наследника печальным взглядом; справа от отца Розвита, на коленях: сейчас она уже не плакала, но лицо ее было распухшим от слез; брат Кадфаэль и брат Эдмунд, попечитель лазарета, укрывшиеся в тени и зорко следившие, чтобы их пациента не слишком донимали расспросами. А справа от кровати - Мэриет, опять одетый в рубашку и штаны, снявший черную рясу, к которой он так и не привык и которая никогда ему не шла; юноша почему-то казался сейчас выше ростом, стройнее и старше, чем в тот день, когда он надел на себя монашеское облачение. Первое, что, очнувшись, увидел Найджел, с чем встретился его блуждающий взгляд, - были глаза Мэриета, холодные и суровые, как у отца. Трудно было понять, какие мысли роились в его голове.

- Мы подчинялись ему... Мы знали, на когда назначено восстание в Линкольне. После свадьбы мы собирались уехать на север - Джейнин с нами, но Розвита не знала! А теперь мы погибли. Все открылось слишком рано...

- Расскажи о дне убийства, - сказал Хью, стоявший за плечом Леорика.

- Да - Клеменс. Вечером он выложил, куда и зачем едет. А там, в Честере, собрались стражники и смотрители замков - все на виду! Проводив Розвиту домой, я рассказал Джейнину про нашего гостя и просил ночью послать гонца, чтобы предупредить их. Он поклялся, что пошлет... Я пошел в Линде на следующее утро, но Джейнина дома не было, он приехал только после полудня, и, когда я спросил, все ли в порядке, он ответил - в полном порядке! Ведь Питер Клеменс лежал в лесу мертвый, и сборищу в Честере ничто не грозило, Джейнин смеялся над моим испугом. "Пусть лежит, - сказал он, - никто ничего не узнает, кругом полно разбойников..." Но мне было страшно! Я отправился в лес, я хотел найти тело и спрятать его до ночи...

- И Мэриет застал тебя за этим делом, - спокойно подсказал Хью.

- Я отрубил древко у стрелы, чтобы удобнее было тащить тело. Руки у меня были в крови - что еще мог Мэриет подумать? Я клялся, что это не моя работа, но он не поверил мне. Он сказал: "Быстро уходи, смой кровь, возвращайся к Розвите, оставайся там весь день, я сделаю все, что надо. Ради нашего отца, - говорил Мэриет. - Он так тебя любит, это разобьет его сердце..." И я сделал, как он говорил! Наверное, Мэриет подумал, что это убийство из ревности... ведь он представления не имел, что я - что мы - что нам было что скрывать. Я ушел, а Мэриета застали на месте преступления, которого он не совершал.

Слезы выступили у Найджела на глазах. Он вслепую стал искать чью-нибудь руку, прикосновение к которой успокоило бы его, и Мэриет внезапно опустился на колени. Лицо юноши было по-прежнему суровым и еще больше стало походить на лицо отца, но он принял в свою руку дрожащую руку брата и крепко сжал ее.

- Я вернулся домой только поздно вечером и тогда услышал... Как я мог заговорить? Я бы предал всех... всех... - слабо защищался Найджел. - Когда Мэриета выпустили после того, как он дал обещание надеть рясу, я пошел к нему. Я предложил... Он не разрешил мне вмешаться. Он сказал, что он так решил, что он этого хочет и пусть все идет, как идет...

- Это правда, - проговорил Мэриет. - Я уговорил Найджела. И так дела обстояли хуже некуда. Зачем же еще усугублять беду?