Посмертная месть

– Причем здесь «похвалил»! Он же нас с тобой ищет, а это не к добру.

– Опять ты за свое. Не идиот же Морев, чтобы всю жизнь носить камень за пазухой.

– Да он того и гляди ударит!..

Оставшуюся часть видеозаписи Бормотовы досмотрели молча. Собственно, больше и смотреть-то было почти нечего. Праздничный загул пошел, как говорится, во всю ивановскую. Снимавший юбилейное веселье оператор, видимо, тоже подналег на шампанское так усердно, что съемочная камера в его руках стала метаться из стороны в сторону, словно маленький кораблик в штормовом океане.

После «киносеанса» Голубев решил поговорить с Бормотовыми откровенно и спросил:

– У вас, чувствую, какая-то напряженка в отношениях с Вадимом Моревым?

– Обидел Вадим… – начал было Николай, однако Надежда сразу перебила его:

– Дело совсем не в обиде. Я терпеть не могу сексуально озабоченную семейку Алевтины Тарасовны. У них без тени смущения ведутся разговоры об интимных делах, будто это касается, скажем, вопросов искусства или заурядного явления жизни. Джон откровенно делится своими любовными похождениями с матерью, а молодящаяся мама рассказывает сыночку, как забавляют ее молодые любовники.

– Вадим, по-моему, не такой.

– Конечно, он на сексуальные темы не треплется, но добровольно женщин от себя не отпускает. Мне, например, прямо заявил: «Долго с Николаем не проживешь».

– Это Вадим на пушку тебя брал, а ты в панику ударилась.

– Коля, ты не видел Вадима, когда он теряет над собой контроль и превращается в зверя.

– Откуда вы знаете эту семью? – вставил вопрос Слава.

Надежда опустила глаза:

– Имела несчастье около года прожить с Вадимом, пока Николай не вырвал меня из мерзкого омута. Оттого теперь и пугаюсь мести. Морев вовсе не ради трепа завел обо мне разговор с Красноперовым. Если Красноперов рассказал ему, что мы с Николаем живем в Таежном, нам не миновать беды.

– Ну, это еще посмотрим, кто кого, – с улыбкой сказал Бормотов.

– Не гордись, Коленька. Я неслучайно откровенничаю с сотрудником милиции. Если, не дай бог, с нами случится беда, пусть знают, где узелок завязался.

– Вот правильно! – поддержал Надежду Голубев и тут же спросил: – Когда, по-вашему, снято кино, которое мы только что смотрели?

– День рождения у Алевтины Тарасовны где-то во второй половине июля. Хотя она и выглядит молодо, но нынче ей исполнилось шестьдесят.

– Неужели в столь зрелом возрасте можно увлекаться любовниками?

– Тарасовна, по-моему, даже в гробу будет строить глазки мужикам. Она, если не обаянием, то деньгами заманивает к себе в постель. Видели, какой балдежный тупарь возле нее прикормился?

– То ли милицейский, то ли полицейский?

– Да. Прекрасно ведь мужик знает, что Тарасовна помимо него грешит направо и налево, но делает вид, словно ни о чем недогадывается.

Голубев, как будто считая деньги, быстро пошевелил пальцами:

– Ради этого?

– Конечно. Он со дня основания казино в закромах Тарасовны пасется.

– Вероятно, здесь пахнет не только секс-услугами?

– Естественно. Хитрая пройдоха денегнаветер не бросает. У Алевтины Тарасовны, по ее словам, три тактики в экономической борьбе: наступательная, оборонительная и подкупательная.

– Сыновья тех же принципов придерживаются?

– Ни Джон, ни Вадим в экономику казино носа не суют.

– Вера Портнягина давно стала любовницей Вадима?

– Около двух лет. Сразу после того, как у меня с ним произошел разрыв.

– Где он ее отыскал?

– Верочка – младшая сестра моей школьной подруги. С Ниной Портнягиной мы в одном классе учились. Теперь она на фамилии мужа Ильи Большанина. По моей протекции Нина устроилась в казино. Сестрица стала часто приходить к ней на работу, и Вадим увлекся восемнадцатилетней девочкой. У него идиотская страсть к праву первой ночи… – Надежда вроде бы с огорчением вздохнула. – Откровенно говоря, это увлечение Вадима помогло мне сравнительно мирно уйти от него.

– А вот, если бы Вера увлеклась, допустим, Красноперовым, как Вадим отреагировал бы на это? – осторожно закинул удочку Голубев.

– Убил бы обоих.

– Надя, не преувеличивай, – сказал Бормотов.

– Коля, я знаю, что говорю. Разумеется, сам Вадим ни Верочку, ни ее нового любовника пальцем бы не тронул, а киллера нанял бы без проблем.

– Не горячись. Вадим, понятно, не ангел. Есть у него гонористые замашки, но не до такой степени, чтобы пойти на заказное убийство. Это же палка о двух концах.

– Такие, извини, «гонористы», как Морев, хватаясь за палку, не думают о том, что второй конец по ним ударит. В порыве ненависти для них главное – стукнуть посильнее обидчика, а от удара ответного можно не только уклониться, но и откупиться.

– Вы, Надя, кажется, правы… – Сказал Голубев. – Вероятно, по такой логике и расплатился за обиду Вадим Морев с Верой и Красноперовым…

– Расплатился?.. – будто ослышавшись, спросила Надежда. – Как расплатился?

– Очень жестоко. Вчера средь бела дня их расстреляли в упор из автомата при въезде в райцентр.

– Не может быть…

– Отчего же? Вы ведь только что утверждали обратное.

– Неужели Верочку застрелили?

– Что застрелили, это факт очевидный. Вопросзаключается в том, кто это сделал?

– Ой, не знаю!