Посмертная месть

Борис Медников, оглядев поврежденную ступню Алтынова, заявил, что это не что иное, как огнестрельное ранение, полученное не более суток назад. К счастью потерпевшего, пуля прошла через мякоть пятки и не задела кости стопы. Обработав и профессионально забинтовав рану, судмедэксперт без проволочек подготовил официальное заключение.

На допросе в прокуратуре Алтынов попытался изобразить недоумение по поводу медицинской экспертизы, однако Бирюков сразу одернул его:

– О купании и разбитой бутылке можете сочинять Синякову. У нас такие сказки не проходят.

– Про бутылку Витя Синяк сам от фонаря брякнул, а я сдуру повторил за ним, как попугай, – виновато усмехнулся Митяй и с болезненной гримасой уставился на забинтованную пятку. – Откровенно говоря, случайно под шальную пулю угодил. Шел вчера по тихой улице. Вдруг между встречными машинами автоматная стрельба началась. Чтобы не пришили по ошибке, бросился в переулок, а бандиты вдогонку мне очередь засобачили. Сгоряча даже не почувствовал рану. Хватился, когда уж к Синяку домой прибежал.

– Эта легенда ближе к истине, – сказал Бирюков.

– Правда, так было.

– Чтобы добраться до правды, давайте начнем наш разговор с того момента, когда после освобождения из колонии вы с Куксиным приехали электричкой в райцентр и представились здесь брокерами.

– Чего? – будто удивился Алтынов. – Я ведь уже говорил, что вчера первый раз сюда приехал.

– Не хотите говорить с начала, начнем с конца. Где вы скрывались после выхода из колонии?

– Нигде не скрывался. Жил у друзей в Новосибирске и ничего криминального за это время не сделал.

– Адрес друзей назовите.

– Не могу.

– Значит, лжете.

– Ну вот еще… Ребята не в ладах с правоохранительными органами. Нечестно предавать тех, кто приютил на первых порах после отбытия наказания.

– Уголовная «честь» для вас дороже гражданской совести?

– Совесть совестью, а закладывать друзей не хочу. Они и без моей наводки погорят. Пусть сами решают свои проблемы.

– В камуфляж друзья вас нарядили?

– Сам в военторге купил.

– На какие средства?

– Не совсем же с пустыми карманами я из колонии вышел. Кое-что подработал.

– С Синяковым как познакомились?

– Друзья дали Витин адрес.

– Раньше у него никогда не были?

– Нет, конечно.

– А вчера, случайно попав под стрельбу, прибежали прямо к его дому?

– Ну, так получилось.

– В такую случайность трудно поверить.

– Я говорю так, как было.

– На самом деле, было совсем по-другому. Чтобы не мусолить сказку про белого бычка, скажу прямо: следствию известны все ваши похождения после того, как вы приехали с Никитой Куксиным в райцентр. Поэтому мой вам совет: не мутите зря воду, запутаетесь во лжи еще больше. А чистосердечное раскаяние смягчает ответственность за совершенное преступление.

– Однажды я уже каялся. За это три года в колонии отмотал.

– Если бы не покаялись, «мотали» бы лет шесть.

– Чо теперь гадать: если бы да кабы…

Бирюков снял телефонную трубку и набрал номер эксперта-криминалиста. Услышав голос Тимохиной, спросил:

– Лена, как дела с экспертизой кроссовок Алтынова?

– Пишу заключение, Антон Игнатьевич. Правая кроссовка прострелена пулей от автомата Калашникова. Отпечатки подошв идентичны с отпечатками следов на месте обнаружения трупа Олега Люлькина.

– Когда закончишь писать, попроси Голубева, чтобы срочно принес заключение мне.

– Минут через десять ждите.

– Спасибо, Леночка.

Положив трубку, Бирюков встретился взглядом с настороженными глазами Алтынова:

– Появилось еще одно подтверждение, уличающее вас в причастности к убийству…

– Никого я не убивал! – не дал договорить Митяй и, словно испугавшись своеговыкрика, понизил голос: – Не вешайте на меня чужие грехи.

– У вас своих достаточно.

– Чего?

– Грехов, разумеется.

– Каких?

– Если все их перечислять по пальцам, то пальцев на руках не хватит.

– Интересно…

– Печального больше, чем интересного. Чтобы почувствовали величину своей ответственности, даю информацию для размышления… Возле запрятанного под корневищем поваленной березы трупа Олега Люлькина остались следы ваших кроссовок, а на багажнике его «жигулей» отпечатались ваши ладони, когда толкали угнанную после убийства хозяина машину к автозаправочной станции. Попытка совершить кражу из коммерческого киоска – пустяк. Этот эпизод не будем считать. Пойдем дальше. Ограбление пенсионерки у винного магазина и тут же убийство инвалида Несветаева…

– Не убивал я ни хозяина «жигулей», ни инвалида! – опять выкрикнул Алтынов.

– Но были соучастником этих убийств, – сухо сказал Бирюков.

– Пассивным.

– Вот и расскажите об этом.

– Чего рассказывать, если вы знаете.

– Хотим подтвердить свои знания вашими показаниями.

– Вы же все равно мне не поверите.

– Не рядитесь, говорите начистоту.

Алтынов задумался. Вскоре в кабинет вошел Слава Голубев. Молча передав Бирюкову заключение Тимохиной, он уселся рядом с Лимакиным, следившим за магнитофонной записью допроса. Бирюков тут же зачитал Алтынову выводы эксперта. Тот, опустив глаза, тяжело вздохнул: