Посмертная месть

— В этом нет сомнения. Гнались за ним, видимо, от самого Кузнецка. Чтобы не засыпаться на посту возле Таежного, свернули к райцентру у Раздольного.

— Если бы не подъезжали к винному магазину, встреча их с Красноперовым произошла б на дороге где-нибудь между райцентром и Таежным без свидетелей. Тогда бы мы даже не узнали модель машины преступников. Сплоховали, выходит, киллеры, а?..

— Это как сказать. Если бы Красноперов не задержался при заправке джипа у Таежного, он бы приехал к магазину раньше «ауди».

— Получается, что убийцы хорошо ориентировались на местности?

— Без наводчика, знающего наши пути-дороги, это преступление явно не обошлось.

— Но зачем после расстрела Красноперова киллеры запустили автоматную очередь в переулок?

Следователь развел руками:

— Этот вопрос по-прежнему остается без ответа.

Голубев стал рассматривать растеленный на столике план райцентра. Как будто рассуждая вслух, заговорил:

— Вот улица Полярников… Здесь расстреляли Всеволода Красноперова и его симпатичную спутницу Верочку Портнягину… Вот безымянный переулок… Куда он ведет?.. На улицу Гражданскую, а там… Что там?.. — Слава, хлопнув себя ладонью по лбу, посмотрел на Лимакина, потом на Бирюкова. — Господа-товарищи! На Гражданской живет карманник Витя Синяков…

Бирюков улыбнулся:

— И на его доме надо установить мемориальную доску?

— Без шуток, Игнатьич, меня озарила внезапная догадка! Я только что видел Витюшку, когда он вышел из аптеки. Купил там бинт и вату якобы для мамки, которая поранила ногу. По тому, как Синяк при разговоре не смотрел мне в глаза, думаю, что это ложь. Не подстреленный ли в переулке дружок залечивает рану у Вити?..

— Далеко от переулка дом Синякова?

— Рядом, прямо на углу.

— Догадка хорошая.

— Значит, надо действовать! — вдохновился Голубев. — Давай, Игнатьич, санкцию на обыск у Синякова, и я с группой захвата немедленно отправлюсь к нему.

— Обойдемся без «захватчиков», — сказал Бирюков. — Втроем поедем…

Минут через двадцать после этого разговора прокурорские «жигули» остановились на улице Гражданской у бревенчатого домика с полуразвалившейся надворной постройкой. Оставив шофера в машине, Бирюков с Лимакиным и Голубевым направились в жилище Синякова. То ли день для розыска выдался везучий, то ли нечистой силе надоело играть со следствием в прятки, но внезапное озарение Славы Голубева оказалось настоящим провидением.

В тесной кухоньке за обеденным столом с немудреной закуской Витя Синяков допивал поллитровку «Столичной» в компании с круглолицым парнем, широкие плечи которого и бугристо выпирающие бицепсы плотно обтягивала давно не стиранная тельняшка. Правая штанина камуфляжных брюк на парне была закатана выше щиколотки, обнажая свежезабинтованную ступню. Возникшую немую сцену нарушил Голубев. Глядя в расширенные глаза удивленно уставившегося на него Синякова, Слава осуждающе покачал головой:

— Ну, Витюшка, ты даешь дрозда! Вот, оказывается, какая «мамка» поранила ногу. — И повернулся к парню: — Если не ошибаюсь, брокер Алтынов?..

— Чего? — будто не понял парень.

— Предъявите документы, — попросил Бирюков.

Парень показал на висевшую у входной двери камуфляжную куртку:

— Там мой документ.

Следователь Лимакин, проверив карманы куртки, подал Бирюкову стандартную справку, выданную исправительно-трудовой колонией осужденному Дмитрию Алтынову в связи с отбытием срока наказания.

— Паспорта нет? — спросил Бирюков.

— Не успел получить, — ответил парень. — Еще не определился с местом жительства.

— Долго определяетесь.

— Быстро сказки сказываются. Хотел в Новосибирске обосноваться, да не получилось.

— Почему не в Кузнецке?

— В родном городе мне делать нечего. Там все население разделилось на воров и охранников. Ни к тем, ни к другим не хочу примыкать.

— Могли бы примкнуть к шахтерам.

— Я не дурак, чтобы задарма под землей жизнь укорачивать. Шахты теперь, как братские могилы.

— В наши края с какой целью второй раз наведались?

— Почему второй?.. Впервые к Вите заглянул. Думал, работенку здесь подыщу, да ногу совсем некстати поранил…

— Купался Митяй в речке и на разбитую бутылку наступил, — торопливо добавил Синяков.

— Витя, не суфлируй! — одернул его Голубев.

— В натуре, так, — буркнул Алтынов.

Бирюков пригляделся к стоявшим у порога большим кроссовкам:

— Это ваша обувь?

— Ну.

— По-моему, испачканная кровью правая кроссовка прострелена пулей. Придется вас задержать. Собирайтесь, поедете с нами.

Растерянное выражение на лице Алтынова сменилось испугом.

— Собственно, а в чем дело? — спросил он.

— О всех ваших делах поговорим в прокуратуре. — Бирюков повернулся к Лимакину: — Обувь задержанного — на экспертизу.

Алтынов насупился:

— Босиком, что ли, мне ехать?

Голубев сказал Синякову:

— Сообрази-ка корешу какие-нибудь обутки.

— В сенях старые галоши в аккурат ему подойдут, — угодливо проговорил Синяк.

Глава XXIII