Посмертная месть

— Да что пустое слушать! За такой куш я любую из своих «гаремщиц» отдам и не охну.

— Весь твой «гарем» Вериного мизинца не стоит.

— Смотри, какая цаца! Расплатимся с долгами, подберешь себе принцессу похлеще. Если захочется, то и титьки ей, как говорит маман, отрастишь покруче Верочкиных.

Вадим исподлобья глянул на брата:

— Заткнись, циник. Веру ни за какие баксы не отдам.

— Чего ты за нее ухватился, будто черт за грешную душу?

— Вера безгрешна. Она или прорицательница, или экстрасенс.

Корягин махнул рукой:

— Пустое! Все расплодившиеся ныне колдуны, прорицатели да, извини за каламбур, «экстрасексы» плетут откровенную ерунду на постном масле. Иными словами, вперемешку бред сивой кобылы и — лошади жуют овес.

— Перестань, Джон. У Веры мощное биополе. Она постоянно держит меня в узде.

— Тебе нравится ходить под уздой?

— Это избавляет от дурных замыслов и поступков.

— Забавно… Не пойму, к чему столь долгий и туманный треп?

— К тому, что в надежде выиграть Веру Всеволод согласился покрутить рулетку.

— Когда?

— Хоть сейчас.

— В зале много ротозеев?

— Никого нет.

— Выпускай жениха к барьеру!

Вошедшего в игровой зал Красноперова Корягин встретил радушной улыбкой. Крупье «Золотого петушка» умел приветить клиентов и при удобном случае блеснуть перед ними эрудицией. Любимым коньком Джона Ивановича были увлекательные пересказы литературных мемуаров об известных людях, увлекавшихся в свое время азартными играми. В этот раз он с ходу завел разговор о Достоевском, имевшем непреодолимую страсть к рулетке. Всеволод слушал, не перебивая, с улыбочкой, а когда Джон спросил, читал ли он биографический роман классика «Игрок», иронично усмехнулся:

— Нет, ограничился «Идиотом». — И сразу поторопил: — Иваныч, не вешай на уши спагетти. Запускай свою машину.

— Пардон, Сева, на какую сумму будем играть? — мгновенно отреагировал Корягин.

— Лично меня устраивает выигрыш в сто тысяч долларов.

— А вдруг проиграешь?..

— Буду ставить фишки до победного конца.

— Приятно слышать голос настоящего мужчины.

— Трус не играет в хоккей…

Первую ставку Красноперов почему-то сделал в сто двадцать пять долларов. Покатившийся по вращающемуся кругу шарик после недолгой пробежки закатился в гнездо, расположенное далеко от «застолбленного» Всеволодом деления. Всеволод увеличил ставку вдвое — результат тот же. Последующие увеличения тоже к успеху не привели. Когда ставка достигла трех тысяч ста двадцати пяти долларов, Джон с наигранным удивлением сказал:

— Удачная цифра сложилась! Может, аллегро сыграем?

— Из какой симфонии? — усмехнувшись, спросил Всеволод.

— Если эту ставку увеличить в тридцать два раза, получается ровная сотня тысяч.

— И что?..

— В случае выигрыша ты без канители пополняешь свой капитал.

— А в случае проигрыша разом его теряю?

— Естественно.

— Заманчивое предложение. Разве в рулетку такие блиц-турниры играют?

— Я предлагаю, ты вправе отказаться, — изворотливо ответил Джон.

Красноперов задумался. Невесть откуда появившаяся Вера Портнягина положила ему на плечо руку и, как показалось Джону, не разжимая губ, еле слышно произнесла: «Играй». Всеволод тотчас глянул на Корягина:

— Поехали!

Стремительно помчавшийся по кругу шарик столь же быстро стал терять скорость и словно притянутый магнитом медленно вкатился в ячейку Красноперова. Oтизумления Корягин зажмурился, а когда открыл глаза, то Портнягиной в игровом зале уже не было. Она исчезла будто привидение. В зал ворвался Вадим с белым, как мел, лицом. Надвинувшись на проигравшего брата, угрожающе спросил:

— Чем будешь платить, «музыкант»?..

Осмысливая происшедшее чудо, Джон словно онемел. Вместо него спокойно заговорил Красноперов:

— Вадим, договор дороже денег. Я предлагал тебе валюту чистоганом. Ты предпочел рулетку. Хотел, как говорится, и рыбку, съесть, и на… что-то сесть. Фортуна улыбнулась мне. Торг неуместен. Когда отпустишь Веру со мной?

— Подожди пару недель.

— Ради чего?

— Может, Вера откажется от тебя.

— Вряд ли. На игру я согласился с ее одобрения.

Вадим натянуто усмехнулся:

— Сердце красавиц склонно к измене.

— Пусть будет по-твоему, — сухо сказал Красноперов. — Полмесяца подожду и, если Вера не передумает, о выкупе ее не заикайся…

Между закрывшимися в комнате отдыха братьями произошел жесткий разговор. Вадим, что называется, рвал и метал, а обескураженный проигрышем Джон не мог сказать в свое оправдание ничего вразумительного. Случай был настолько феноменальным, что без учета магической силы Портнягиной никакому объяснению не поддавался. В порыве гнева младший братец чуть не застрелил старшего. По чистой случайности Корягину удалось вырвать из руки Морева пистолет. Лишь после этого Вадим успокоился и впал в меланхолию. На следующий день он приехал из дому в казино мрачнее тучи.

— Ну чего ты так убиваешься? — стараясь утешить брата, спросил Корягин.

— Вера собирается уходить к Красноперову. Обиделась за то, что поставил ее на кон, — обреченным голосом ответил Морев.

— Пусть улепетывает поскорее. Тебе же легче будет без колдуньи.

— Не плети чушь, «музыкант» дерьмовый. Думай над тем, где взять деньги.