Посмертная речь Сталина

Но перед тем, как обратиться к рассмотрению самого доклада Н. С. Хрущева «О культе личности и его последствиях», необходимо пояснить ряд обстоятельств. Прежде всего необходимо указать на то обстоятельство, что восприятие доклада в 1956 г. и в наши дни не может быть одинаковым вне зависимости от того, признают люди по прочтении хрущевский доклад адекватным освещением событий эпохи сталинизма либо будут настаивать на его неадекватности. Это касается как приверженцев идеалов коммунизма, так и противников коммунизма.

Дело в том, что события, происходившие в России — СССР с начала XX века по февраль 1956 г., когда на XX съезде КПСС был прочитан этот доклад, ТОГДА были во многом непонятны как зарубежным наблюдателям и соучастникам, так и гражданам СССР. И дело не в том, что многие факты утаивались.

Дело в том, что были непонятны причинно-следственные взаимосвязи в потоке множества разных фактов, известных разным людям, даже не столько по сообщениям прессы и официальным заявлениям власти, сколько по их собственной жизни и жизни их друзей и близких.

Поэтому в СССР люди в их большинстве ждали, что ЦК КПСС прольет свет не столько на те или иные прежде утаиваемые факты, сколько выразит свое понимание причинно-следственных взаимосвязей событий прошедшей эпохи — эпохи Сталина; что это даст общую картину взаимосвязей успехов и неудач в деле строительства социализма и коммунизма; что это позволит в дальнейшем избежать повторения прошлых ошибок и злоупотреблений властью в строительстве лучшего будущего, каким бы словом оно ни было названо: вопрос ведь не в словах, хотя они тоже важны, но в качестве жизни подавляющего большинства людей и в качестве власти, которая изо дня в день организует общество на протяжении всей жизни всякого человека.

А за рубежом тоже ждали:

— сторонники коммунизма — нового слова, которое определит будущее коммунизма в глобальных масштабах;

— противники коммунизма — разрешения неопределенностей в отношении политических перспектив СССР и мирового разноликого коммунизма, что было необходимо им для того, чтобы строить и проводить в жизнь их собственную глобальную политику.

Последнее означает: рассмотрение проблематики XX съезда вне истории и перспектив глобальной политики — заведомо «контрпродуктивно», т. е. разрушительно, по отношению к возможностям развития российского общества и человечества в целом вне зависимости от тех или иных политических пристрастий и идеалов.

Сейчас завершился тот этап истории, события которого были запрограммированы, во-первых, самим докладом Н. С. Хрущева и, во-вторых, реакцией на него и на слухи о нем советского общества. У людей ныне (безотносительно к тому, привержены они идеалам коммунизма либо привержены иным идеалам или страдают от отсутствия идеалов общественной в целом значимости) другие конкретные интересы, а не те, что были в 1956 г.

Поэтому если Граевский до сих пор вспоминает те любопытство, дрожь и шок, которые он испытал при чтении доклада Н. С. Хрущева в 1956 г., то в наше время для большинства людей чтение этого доклада — занудное занятие даже по первому разу. И даже те, кому в 1956 г. довелось принять участие в партийных собраниях, на которых доклад Н. С. Хрущева на XX съезде зачитывался, и на кого он тогда произвел сильное — прежде всего эмоциональное — впечатление, сейчас находят его чтение скучным занятием, и он не производит на них никакого эмоционального впечатления, разве что вызывает зевоту.

Кроме того, сам текст доклада и его смысловое наполнение таковы, что он не заслуживает поабзацного анализа и комментирования каждого высказанного в нем Н. С. Хрущевым утверждения — это можно сделать, но это было бы бесполезно, поскольку это само по себе не позволяет выйти за рамки предлагаемой в докладе лживой схемы, назначение которой навязать читателю неадекватное понимание эпохи Сталина.

* * *

Для того, чтобы выйти из этих рамок и понять, как в докладе Н. С. Хрущева выразилось искусство лгать, на основе имевших место фактов, надо пояснить кое-что из области методологии исторической науки и политологии.

Начнем с того, что лжи во спасение в жизни не бывает, поскольку всякая «ложь во спасение», оставаясь в памяти людей и культуре общества, может стать основой для выработки и принятия вредоносного по своей сути, ошибочного решения. Ссылки на «ложь во спасение» — это попытки самооправдания тех, кто не способен во всех обстоятельствах говорить соответствующую им правду; но, кроме того, «ложь во спасение» может быть одним из ликов обыкновенного лицемерия и цинизма.

Доклад же Н. С. Хрущева содержит и заведомую ложь. И заведомая ложь встречается в нем неоднократно. Самая простенькая: «…надо сказать, что Сталин операции планировал по глобусу. (Оживление в зале.) Да, товарищи, возьмет глобус и показывает на нем линию фронта».