Посмертные записки Пикквикского клуба

Перкер с сомнением пожал плечами; но, заметив беспокойство мистера Пикквика, сказал:

— Надеяться можно, в этом спору нет, почтеннейший. Оба они в настоящую минуту весьма искренне раскаиваются в своих поступках: но здесь надобно взять в расчет, что на них еще сильно действует воспоминание о невыгодах тюремной жизни. Придет пора, когда это воспоминание исчезнет мало-помалу, и что именно тогда выйдет из них — этого ни я, ни вы, почтеннейший, сказать не в состоянии. Но, как бы то ни было, почтеннейший, — прибавил Перкер, положив руку на плечо мистера Пикквика, — благодеяние ваше заслуживает всякого уважения, какими бы последствиями оно ни сопровождалось. Не берусь решить, лучше или хуже поступают те господа, которые, из опасения быть обманутыми, никогда, или почти никогда не протягивают руки страждущему ближнему; но если бы эти два человека отличились каким-нибудь мошенничеством сегодня или завтра — и тогда я ни на волос не изменил бы своего мнения о вашем великодушном поступке.

Окончив эти замечания, Перкер придвинул свой стул к письменному столу и выслушал с напряженным вниманием рассказ мистера Пикквика об упрямстве старика Винкеля в Бирмингеме.

— Дайте ему одуматься недельку, — сказал Перкер, многозначительно кивая головой.

— И вы думаете, что он действительно одумается? — спросил мистер Пикквик.

— Я надеюсь. А если нет, мы должны будем употребить личное ходатайство самой молодой леди. С этого, собственно говоря, всякий бы и начал на вашем месте. Поездка ваша в Бирмингем вовсе не оправдывалась здравым смыслом, почтеннейший.

В эту минуту кто-то постучался в дверь.

— Войдите! — сказал Перкер.

Вошел мистер Лоутон с таинственным и озабоченным видом.

— Что такое? — спросил Перкер.

— Вас спрашивают, сэр.

— Кто?

Лоутон взглянул на мистера Пикквика и кашлянул.

— Кто меня спрашивает? Отчего вы не говорите, мистер Лоутон?

— Вот, видите ли, сэр, — сказал Лоутон, — пришел к вам… мистер Додсон и с ним… мистер Фогг.

— Ах, боже мой, — сказал адвокат, — я и забыл, что назначил им быть здесь в половине одиннадцатого, чтобы покончить эти расчеты по делу Пикквика! Надо взять у них квитанцию. Как это вышло некстати! Что вы станете делать, мистер Пикквик? Не хотите ли покамест выйти в другую комнату?

Но в этой другой комнате уже стояли господа Додсон и Фогг. Мистер Пикквик объявил, что намерен остаться на своем месте, тем более что не он, а господа Додсон и Фогг должны гореть со стыда при этой внезапной встрече. Это последнее обстоятельство он особенно рекомендовал вниманию мистера Перкера, при чем благородное лицо его выражало все признаки самого жгучего негодования.

— Очень хорошо, почтеннейший, очень хорошо, — отвечал Перкер. — Я могу только сказать, что если Додсон или Фогг обнаружат какие-нибудь признаки замешательства или стыда при взгляде на ваше лицо, то вы будете одним из самых кровожадных джентльменов, каких только я видел. Зовите их, мистер Лоутон.

Лоутон исчез, и через минуту воротился в сопровождении господ Додсона и Фогга.

— Вы, я полагаю, видели мистера Пикквика? — сказал Перкер Додсону, указывая пальцем по тому направлению, где сидел этот джентльмен.

— А! Здравствуйте, мистер Пикквик! — сказал Додсон громким голосом.

— Ах, боже мой! Вас ли я вижу, мистер Пикквик? — подхватил Фогг. — Надеюсь, вы совершенно здоровы, сэр. Лицо ваше, кажется, немножко изменилось; но я все-таки угадал вас с первого взгляда, — сказал Фогг, придвигая стул и озираясь вокруг себя с приятной улыбкой.

В ответ на эти приветствия, мистер Пикквик слегка наклонил голову и, заметив, что Фогг вытащил из своего кармана пачку бумаг, встал и подошел к окну.

— Мистеру Пикквику, кажется, незачем беспокоиться, мистер Перкер, — сказал Фогг, развязывая и продолжая улыбаться приятнейшим образом: — мистер Пикквик хорошо знаком с этими делами; между нами, я полагаю, нет секретов. Ха! Ха! Ха!

— Какие секреты! — подхватил Додсон. — Мы ведь стоим с ним на дружеской ноге. Ха, ха, ха!

И затем еще раз оба засмеялись, как самые веселые джентльмены, привыкшие часто получать деньги.

— Вот, стало быть, мы и рассчитываемся, — сказал Фогг. — Вся сумма издержек, мистер Перкер, сто тридцать три фунта, шесть шиллингов и четыре пенса.

Фогг и Перкер принялись сравнивать, сличать и подводить окончательные итоги. В продолжение этого занятия Додсон, обратившись к мистеру Пикквику, сказал ласковым тоном:

— Вы, кажется, немножко похудели, мистер Пикквик, с той поры, как я имел удовольствие видеть вас в последний раз.

— Очень может быть, — отвечал мистер Пикквик, уже давно сверкавший негодующими взорами, так однако ж, что это, по-видимому, ни на кого не производило никакого впечатления. — Очень может быть, сэр. В последнее время я много терпел от наглости и преследования некоторых мошенников, сэр.

Перкер кашлянул очень сильно и спросил мистера Пикквика, не угодно ли заглянуть ему в утреннюю газету, на что последовал, однако ж, отрицательный ответ, выраженный энергичным тоном.