Посмертные записки Пиквикского клуба

— Что вы можете мне сказать, прежде чем я проломлю вам череп? — повторил мистер Уэллер угрожающим тоном.

— Как? — спросил мистер Троттер с видом праведного изумления.

— Что вы можете мне сказать?

— Я, мистер Уокер?

— Не называйте меня Уокером; моя фамилия Уэллер, вы это прекрасно знаете. Что вы можете мне сказать?

— Да благословит вас бог, мистер Уокер… то есть Уэллер… очень много, только пойдемте куда-нибудь, где можно потолковать на свободе. Если бы вы знали, как я искал вас, мистер Уэллер…

— Очень старательно, должно быть? — сухо осведомился Сэм.

— Очень, очень, сэр! — отвечал мистер Троттер, и ни один мускул на его лице не дрогнул. — Но дайте пожать вашу руку, мистер Уэллер.

Сэм созерцал своего собеседника в течение нескольких секунд, а затем, словно повинуясь внезапному импульсу, исполнил его просьбу.

— Как поживаете? — начал Джоб Троттер, когда они тронулись в путь. — Как поживает ваш уважаемый, добрый хозяин? О, это достойный джентльмен, мистер Уэллер! Надеюсь, он не простудился в ту страшную ночь, сэр?

Когда Джоб Троттер произнес эти слова, в глазах его мелькнуло на мгновение крайне лукавое выражение, которое заставило крепче сжаться кулак мистера Уэллера, загоревшегося желанием пересчитать мистеру Троттеру ребра. Однако Сэм сдержался и ответил, что хозяин чувствует себя прекрасно.

— О, я так рад! — отозвался мистер Троттер. — Он здесь?

— А ваш? — вместо ответа спросил Сэм.

— О да, он здесь, и я с прискорбием должен сказать, мистер Уэллер, что он ведет себя еще хуже.

— Вот как? — сказал Сэм.

— О, возмутительно, ужасно!

— В пансионе для девиц? — спросил Сэм.

— Нет, не в пансионе, — ответил Джоб Троттер с тем лукавым взглядом, который уже уловил Сэм. — Не в пансионе.

— В доме с зеленой калиткой? — продолжал Сэм, внимательно глядя на своего спутника.

— Нет, нет, не там, — ответил Джоб с живостью, весьма ему несвойственной, — не там.

— А вы сами что там делали? — спросил Сэм, бросая на него зоркий взгляд. — Быть может, случайно вошли в калитку?

— Видите ли, мистер Уэллер, — ответил Джоб, — я не прочь открыть вам маленькую тайну, потому что мы, знаете ли, с первой встречи почувствовали влечение друг к другу. Помните, как приятно мы провели утро?

— О да, помню, — нетерпеливо сказал Сэм.

— Ну, так вот, — продолжал Джоб, понижая голос, будто открывая важную тайну, — в том доме с зеленой калиткой, мистер Уэллер, держат очень много слуг.

— Это можно угадать, взглянув на дом, — перебил Сэм.

— Вот именно, — продолжал мистер Троттер, — и там есть кухарка, которая отложила немного денег, мистер Уэллер, и желает, знаете ли, если ей удастся устроиться в жизни, завести маленькую торговлю колониальными товарами… Вы меня понимаете?

— Да.

— Вот-вот, мистер Уэллер. Так вот, сэр, я с ней встретился в церкви, которую посещаю… очень славная маленькая часовня в этом городе, мистер Уэллер, где поют гимны по сборнику номер четвертый, который я обыкновенно ношу с собой; быть может, вы видели у меня в руках маленькую книжку. И я с этой кухаркой немножко сблизился, мистер Уэллер, и мы узнали друг друга лучше, и смею сказать, мистер Уэллер, что мне предстоит быть лавочником.

— А, из вас выйдет очень симпатичный лавочник, — отозвался Сэм, искоса поглядывая на Джоба с крайней неприязнью.

— Преимущество этого решения, мистер Уэллер, — продолжал Джоб, у которого глаза в это время наполнились слезами, — заключается в том, что мне удастся оставить мою теперешнюю постыдную службу у этого дурного человека и всецело посвятить себя лучшей и более добродетельной жизни, которая больше подобала бы тому воспитанию, мистер Уэллер, которое мною было получено.

— Должно быть, вы получили очень хорошее воспитание, — заметил Сэм.

— О да, очень хорошее, мистер Уэллер, очень! — подтвердил Джоб.

При воспоминании о своем непорочном детстве мистер Троттер извлек розовый носовой платочек и незамедлительно пролил обильные слезы.

— Должно быть, на редкость приятно было учиться вместе с таким мальчиком, — сказал Сэм.

— Вы правы, сэр, — отвечал Джоб, испуская глубокий вздох. — Я был кумиром школы.

— Вот как! — сказал Сэм. — Я этому не удивляюсь. Каким утешением были вы, должно быть, для вашей счастливой маменьки!

При этих словах мистер Джоб Троттер приложил кончик розового платочка к уголку сперва одного, а потом другого глаза и пролил потоки слез.

— Что такое с этим человеком? — вознегодовал Сэм. — Водопровод в Челси[80] ничто по сравнению с вами. Почему вы сейчас расчувствовались? Раскаиваетесь в своей подлости?

— Я не могу сдержать свои чувства, мистер Уэллер, — сказал Джоб после непродолжительного молчания. — Подумать только, что мой хозяин догадался о разговоре, который я вел с вами, и увез меня в дорожной карете, и, убедив милую молодую леди сказать, что она ничего о нем не знает, и подкупив для этой же цели начальницу пансиона, покинул ее в поисках лучшей! О мистер Уэллер, я содрогаюсь при мысли об этом.

— О, так вот как обстояло дело? — сказал мистер Уэллер.

— Конечно, — ответил Джоб.