Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера

– Я открыл дверь в сад, а там лежала змея и собиралась меня ужалить. Я ее и застрелил, – ответил я. – Повезло еще, что у меня с собой пушка и я не растерялся. Если бы не смотрел под ноги, змея бы меня покусала до полусмерти.

Шериф кивнул. Он осмотрел выщербину, которую оставила первая пуля меньше чем в двух футах от двери. Достаточное расстояние для броска разъяренной ядовитой змеи. Потом шериф повернулся к управляющему и сказал ему:

– Черт, Фред, тебе крупно повезло, что этот парень был настороже. Если бы змеюка покусала его или какого-нибудь ребенка, ты бы влип по уши.

Управляющий вздрогнул и кивнул. Ясно было, что точку зрения шерифа он не разделяет. Я был уверен – он бы предпочел, чтобы змея заползла к кому-нибудь в номер, покусала постояльца и удалилась. Прислуга нашла бы посиневший труп, а сотрудник похоронной конторы потихоньку увез его из гостиницы. Но чтобы все было тихо, без всеобщего ажиотажа и без стрельбы. В конце концов, трупы во флоридских гостиницах – дело привычное. А вот стрельба – не очень, по крайней мере, в городе Лейкленд.

Шериф между тем повернулся ко мне и спросил:

– Сынок, из чего ты ее положил?

Я показал ему револьвер. Он осмотрел его, вернул мне и сказал:

– Хорошая пушка. Если бы я не смог застрелить из нее змею, я бы отступил, попятился и просто пожелал змее всего наилучшего.

Шериф ничего не сказал насчет того, почему и зачем у парня вроде меня в золотом чемоданчике лежит револьвер. Огнестрельное оружие тогда было у всех. Напоминаю, на дворе стоял 1979 год, и мы были в штате Флорида.

Полюбовавшись револьвером, шериф с помощниками отбыл.

А я переселился в отель «Хилтон», где никаких неприятностей со змеями не приключилось. Но прежде чем съехать, я потребовал у управляющего по имени Фред вернуть мне стоимость номера, потому что в таких неудовлетворительных условиях жить невозможно и я имею право на компенсацию. Управляющий не решился мне возражать и согласился с моими аргументами. Должно быть, он был под впечатлением того, как я строго, но справедливо расправился с ядовитой змеей.

История со змеей отвлекла меня от тревог насчет концерта, но ненадолго: я все равно волновался, как сработают все мои приспособления вечером. Мы с Тексом установили, подключили и настроили обе гитары, и проверяли их несчетное количество раз – вплоть до начала концерта. Потом я вышел на улицу и просто нарезал круги вокруг концертного зала, потому что не мог усидеть на месте. К зданию стягивались слушатели и, когда я в третий раз пошел в обход, толпа на парковке насчитывала, по моим прикидкам, не меньше десяти тысяч человек.

Я прошел к центральному входу, перед которым кучковалось с полсотни байкеров-неформалов, в ожидании, пока двери откроются. Возле мотоциклов я задержался, чтобы рассмотреть их подробнее. Один из байкеров углядел у меня служебный пропуск и вразвалочку подошел ко мне:

– Эй, приятель, ты не проведешь меня с чуваками внутрь? У нас есть кислота и прочая дурь.

Я побоялся сознаться, что в жизни не пробовал ЛСД. К байкеру подошли двое его товарищей. У одного на шее была массивная цепь. И все они были грязны и воняли куда сильнее, чем когда-либо удавалось мне, вечно ходившему немытым. Похоже, не мыться – это у них был род культа.

– Пива хочешь?

Полицейские издалека приглядывались к байкерам с подозрением – видимо, прикидывали, арестовать их или нет за то, что те распивают пиво в общественном месте. А байкеры приглядывались к полицейским – прикидывали, хватит ли у легавых духу арестовать их за распитие пива в общественном месте. Пока что соблюдался нейтралитет.

К нам подвалил щербатый байкер, у которого недоставало передних зубов. Он ухмыльнулся. Они взяли меня в кольцо.

– Ну, сколько человек ты можешь провести внутрь?

– У нас первоклассная дурь, чувак.

– Может, хочешь телку? У нас телок завались, если тебе надо. Вон, глянь, Элли баба самый смак.

Элли тоже была щербатая и тоже именно без передних зубов.

Я не решался с ходу отвергнуть предложение насчет байкерш, потому что байкеры выглядели очень грозно. Однако немытая, щербатая байкерша, возможно, с букетом венерических болячек, меня не привлекала. Я ломал голову, как повежливее отказаться, и молчал. Байкеры истолковали мое молчание и замешательство неверно.

– Ты что, педик?

– Ладно, ребята, сейчас посмотрю, что можно сделать, – сказал я. Извлек свой служебный пропуск, подошел к двери и заколотил в нее. Когда охранник открыл мне, я показал ему пропуск, сказал спасибо и как можно проворнее шмыгнул внутрь, подальше от байкеров. Выходить на улицу больше было нельзя. Это мне наука – буду знать, как толкаться среди публики.

Но за кулисами мной снова овладело беспокойство. Я не мог усидеть на месте и двух секунд. Ожидание было невыносимо. В десятый раз я мысленно спрашивал себя: «Сработают ли мои примочки? Сколько еще до начала концерта?» Я вернулся к дверям, надеясь глотнуть свежего воздуха, но снаружи было ничуть не прохладнее, чем внутри. Правда, байкеры уже куда-то подевались, так что я все же вышел на улицу.