Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера

В этом турне группе предстояло выступать с полностью обновленным оборудованием. Сцена, спецэффекты, костюмы – все было новенькое. И гитары, которые мы оснастили различными спецэффектами, тоже были новые. И все это было бы замечательно, если бы техподдержка не волновалась: а будет ли оно все работать?

Команда «Кисс» приехала во Флориду за неделю до первого концерта, чтобы все обустроить, а я уже был сам не свой от цейтнота. Мне казалось, что я работаю двадцать четыре часа в сутки. Текс и директор турне ежедневно обрывали мне телефон и спрашивали, почему я так долго вожусь, а я был на взводе от беспокойства.

– Приятель, мы все тебя ждем! – повторял Текс. – Турне вот-вот начнется!

А мы все еще сидели в мастерской и до последней минуты шлифовали свои творения, чтобы они действовали безупречно. И волновались: будут ли они работать? Не в студии, не в мастерской, а на полномасштабном концерте? Перед толпой зрителей? Я надеялся, что все получится.

Наконец, погожим солнечным утром за два дня до концерта, я прибыл в аэропорт Орландо. В своих обрезанных джинсах, патлатый, заросший бородой, я больше смахивал на байкера, чем на туриста, приехавшего во Флориду, но я все-таки приехал. При себе у меня была сумка с одеждой, коробка разнообразной пиротехники, инструментов, деталей, оружия, а также два футляра с гитарами. Выйдя из самолета, я очутился в толпе мамаш с детишками, которые прилетели в Диснейленд на выходные. Шумные, бесцеремонные, источающие странные запахи, они в основном старались держаться от меня на почтительном расстоянии.

От выхода до терминала нас всех повезли на монорельсе. Пока я ждал багажа, какие-то расшалившиеся дети скакали по сумкам и чемоданам. Я напряженно припоминал флоридские законы по части огнестрельного оружия и прикидывал, какой из них нарушил.

Когда я вышел из кондиционированного прохладного терминала, то словно очутился в турецкой парилке – во влажном горячем воздухе. Летел я первым классом, а во Флориде взял в прокате «линкольн» – из всего, что имелось в прокатной конторе, у этого автомобиля был лучший кондиционер. Счет за полет и прокат машины я выставил группе. Если разработанные мной гитары покажут себя хорошо, то любые мои счета окупятся. А если мои старания себя не оправдают, то до новой жизни на Карибах отсюда, из Флориды, всего час лету.

Гостиница оказалась неуклюжим двухэтажным строением. Внутри меня встретили облупившаяся штукатурка и плесень. К тому же пованивало сыростью, чуть ли не болотом. Впрочем, во Флориде повсюду попахивало болотом и тиной. Флорида ведь и стоит на болотах, только люди эти болота осушили и замостили и понастроили домов. В гостинице мне был приготовлен номер на первом этаже, но ближе к черному ходу, с двумя кроватями и телевизором.

Обычно нас, команду «Кисс», обслуживали по первому разряду, и такого я не ожидал. Все в гостинице отдавало запущенностью и дешевкой. Кровати жесткие, стулья шаткие, а открывалка для бутылок привинчена к краю умывальной раковины в непосредственной близости от унитаза. Словом, гостиница была такая, что до любой поверхности страшно было дотронуться, и, похоже, в бассейн здесь мочились даже взрослые. Но я решил – сойдет, в конце концов, мне тут всего две ночи ночевать.

Запершись в номере, я распаковал гитары и разложил их на кровати – бережно, чтобы не поцарапать драгоценные инструменты. Обе гитары работали на аккумуляторах Фреццолини, так что я поставил их на подзарядку и дождался, пока загорятся лампочки, сообщавшие, что аккумулятор полностью заряжен. Похоже, в дороге ничего не сломалось.

Заряжать гитары необходимо не меньше часа. Пока я ждал, вынул со дна чемодана свой револьвер и служебный пропуск в концертный зал (он будет действителен все турне). Патроны я вез отдельно, в другой сумке, но все равно я нарушил закон, запрещавший провозить огнестрельное оружие. Зарядив револьвер, я упрятал его в двойное дно своего фирменного чемоданчика «Халлибертон».[10]

Когда гитары зарядились, я взял ту, которая была полегче, и быстро повернул рубильник питания. По корпусу гитары побежали световые полосы, она словно ожила. Все семьсот пятьдесят лампочек вроде бы работали. Я ощущал, как лампочки греют мне руку сквозь прозрачный пластик в передней стенке гитары. Потом я поспешно выключил гитару, чтобы не тратить заряд попусту.

Затем я тщательно проверил, так сказать, дымарь на гитаре. Лампочка загоралась исправно, пружина тоже работала, дымовая шашка должна была включиться своевременно. Я заглянул внутрь корпуса – тоже вроде бы все в порядке.

Замигали лампочки на аккумуляторах. Все было готово. Больше от меня ничего не зависело и проверять тоже больше было нечего. Я собрал и зачехлил гитары со всеми примочками и отнес их в машину.