Посмотри на меня

— Тошечка, это я. Мы тут зашли в порт, решила узнать, как твои дела…

— Отлично! Никитка, держись за что-нибудь, не падай! Твой Рей просто чудо! Представляешь, я разревелась при нем — вспомнила о родителях. И он снарядил целую экспедицию: яхту, шхуну и гидроплан. Они обыщут все острова. Я уверена, я просто точно знаю, что мама с папой найдутся! Никитка, ты чего молчишь? Никит?

Что может сказать человек, приговоренный к смертной казни или, что вернее, к пожизненному заключению и в последнюю минуту помилованный? Ника долго пыталась проглотить комок, застрявший в горле, потом тихо и радостно спросила:

— Тош, значит, я теперь могу не выходить замуж за Рея?

— Почему?!

— Вика, сестренка, я люблю другого. Я люблю Кешку. Я очень его люблю, Тошка! Я без него не могу жить… — Ника повторяла и повторяла эти слова, теперь уже сквозь слезы, бурно и неудержимо хлынувшие из глаз, из стремительно оттаивающего сердца…

А на другом конце провода так же навзрыд плакала ее близняшка Вика в нелепом маскарадном костюме «синего чулка» — она собиралась в гости к Рею. За эти несколько минут Вика прочувствовала все, что пришлось пережить ее сестре. Она плакала от запоздалого сочувствия и радостного облегчения. Но и положив трубку, Вика продолжала рыдать — теперь уже причиной был Рей. Они с Никой договорились, что та продолжит свое путешествие, а Вика тем временем подготовит Рея к ее отказу.

Рей, заехавший за девушкой, чтобы отвезти ее в Замок, решил, что она расстроена из-за родителей, и Вике не пришлось ничего объяснять. Он так трогательно утешал ее, уверяя, что все будет хорошо, что Вика от сострадания к нему разревелась еще сильнее.

Прогулка в Голливуд

Вика смотрела на пробегавшие мимо нарядные пальмы, стараясь их запомнить. Скоро она расстанется с этими сказочными местами навсегда. И с Реем… К радостной уверенности, что она в ближайшее время увидит родителей, примешивалась грусть. Вика взглянула на Рея, сидевшего за рулем «шевроле». Он сегодня тоже был задумчив. Девушка воспользовалась этим, чтобы задержать взгляд на его лице. Ника сказала про Кешу «я не могу без него жить». Вику вдруг словно окатили кипятком: а она сможет жить без Рея? И вспомнила, что поцеловала его там, у Тима. Как только она осмелилась? Зато это ощущение останется с ней! Ее руки, обнимавшие его шею, ее губы, целовавшие его лицо, ее ноздри, вдыхавшие запах его кожи — лучший запах на свете… Она запомнит это навсегда. Те чувства, которые вызвало воспоминание о поцелуях, и сами эти мысли были совершенно новыми для Вики, приятными, но необычными, и испугали ее — ей показалось, что у нее поднимается температура, не хватало еще заболеть! Голос Рея привел ее в себя.

— Ника, вы, наверное, хорошо знакомы с Викторией, раз вместе учились. — Он выглядел смущенным. — Я хочу вас спросить… Мне неловко задавать подобные вопросы, но мы с вами так сдружились, что, я надеюсь, вы поймете меня правильно. Я чувствую, у Виктории есть какая-то тайна, она что-то скрывает от меня. Ее отношение ко мне очень странное, оно мучает меня. Виктория то мила со мной, то холодна и равнодушна. Я отчаялся ее разгадать. Если вы знаете причину ее поведения, может, даже ее решения познакомиться со мной, скажите. Я очень прошу вас, Ника! — Он умоляюще взглянул на Вику, и ей вдруг нестерпимо захотелось содрать эти нелепые темные очки, мешающие заглянуть в глубину его чудесных глаз.

Больше всего на свете ей хотелось бы рассказать ему все, во всем признаться, попросить прощения и сидеть рядом не ряженой куклой, а такой же красивой, как Ника, которую он так мучительно любит. Но она стыдилась разоблачения, боялась увидеть презрение в глазах Рея. Она решилась лишь на частичную правду, которая должна была его подготовить к разрыву с Никой, сестра сама этого хотела.

— Я знаю, — осторожно начала она, — что у Виктории был роман. Она любила нашего однокурсника. Они, кажется, собирались пожениться. Но потом что-то случилось, и они расстались. Это было совсем недавно. Любовь так быстро, должно быть, не проходит. Возможно, она надеялась, что благодаря вам сумеет его забыть. Странно, если ей это не удалось. Вы самый лучший человек на свете!

Все стало на свои места. Эта умненькая девочка права — так все и было. Рей удивился, что не почувствовал боли. Наверное, он ожидал чего-то в этом роде. Внезапно ему вспомнилась Виктория такой, какой он видел ее в последний раз: она лежала на постели, словно брошенная хозяйкой кукла, уставшая от игры, — потерянная и печальная. Его кольнула жалость — она ведь совсем девчонка. Запуталась, наделала глупостей и теперь не знает, как быть. И Рей простил ее.

— Вы очень огорчены? — робко спросила Вика.

Рей посмотрел на ее погрустневшее и отчего-то сконфуженное лицо. Его наполовину скрывали очки, но Рей уже научился угадывать ее настроение по губам. Удивительно выразительные губы. Как у Виктории… Наверное, ему долго еще суждено вспоминать ее синие глаза, золотой водопад волос, прекрасное тело, которое так отчетливо помнили его руки и губы…