Посмотри на меня

Правило № 28: Выпустите наружу своего внутреннего пещерного человека

Гаррет

Мой член за всю жизнь еще никогда не был таким твердым.

Пока я разговаривал с агентом по поиску талантов, в офис вбежал Хантер и сообщил, что в зале происходит нечто такое, что мне непременно нужно увидеть. Я предположил, что какая-то группа или кто-то один вышел из-под контроля. Но я в жизни не ожидал обнаружить свою Мию одну в комнате номер три, с зажимами на сосках и розовым вибратором между ног.

Я как будто впервые увидел ее на экране телефона.

И, как и в ту ночь, она была прекрасна. Настолько роскошная, что даже больно смотреть. Другие люди в зале тоже чувствовали это. Взгляды всех до единого были прикованы к ее извивающемуся телу, к тому, как изгибалась ее спина, пока она доводила себя до оргазма.

Я и подумать не мог, однако это своего рода талант. Неким чудом Мия делает то, что обычно воспринимается как позорное и вульгарное. Это не гротескная демонстрация ее дырочки и не похабное зрелище, на которое неловко смотреть. Нет, это искусство. Ни один человек в зале не может отвести взгляд.

По идее, я должен быть вне себя от ярости. Мне следует броситься туда, задернуть занавеску и вынести ее оттуда, но я как будто прирос к месту. Тело каменеет, и я понимаю, что убью любого, кто сейчас попытается остановить ее.

Когда Мия наконец достигает оргазма, ее стон едва слышен через разделяющее нас стекло. Все, кто стоит в коридоре, затаили дыхание. Она как будто берет нас с собой, как будто мы все чувствуем то, что ощущает она. Ее образ – распущенные светлые волосы, загорелая кожа на фоне черной ткани, упругая грудь, судороги ее оргазма – навсегда врезается мне в память. Потрясающая мысленная фотография, которая будет у меня до самой смерти.

Как только Мия наконец садится, я прихожу в движение. Меня душит ярость пещерного человека, все вокруг превращается в размытое пятно. Едва она успевает подняться с кровати, я уже в комнате. Я готов схватить ее, встряхнуть, поцеловать, но мне страшно прикоснуться к ней, страшно причинить ей боль.

Мне нравится, как она стоит, высоко вздернув подбородок и сжав губы. На ее лице нет даже намека на чувство вины, и я этому рад. Не хочу, чтобы она сожалела. Я просто желаю, чтобы она была моей.

Стремительно прохожу через всю комнату и впиваюсь поцелуем в ее губы. Зажимы все еще на сосках Мии, и металл упирается мне в грудь. Зарываюсь руками в ее волосы. Я прижимаю ее лицо к своему, вдыхая воздух, который она выдыхает, и алчно пожираю сладость ее сочных губ.

Я хочу сказать Мии, что она прекрасная, идеальная, потрясающая и замечательная, но мой идиотский мозг не дает похвале сорваться с языка, лишая меня возможности выразить все, что я чувствую. Если и было идеальное время, чтобы сказать эти слова, то вот оно. Но я слишком парализован страхом, я боюсь, что в тот момент, когда скажу ей, как много она для меня значит, Мия разобьет мне сердце. Оттолкнет меня. Уничтожит. Поэтому я сдерживаю свои чувства и молчу… решив, что за меня все скажет мое тело.

Я готов сообщить Мии, как сильно хочу овладеть ею, но не то, как сильно желаю сделать своей.

– Повернись, – бормочу я, прижимаясь к ее губам.

Мое внимание привлекает какое-то движение, и я вспоминаю: мы ведь в вуайеристской комнате, и за нами наблюдает больше десяти человек. Меня тотчас охватывает паника. Я бросаюсь к окну и резко задергиваю занавеску, чтобы скрыть нас от посторонних взглядов.

– Не надо, оставь окно открытым! – кричит она.

– Даже не думай, Мия. Ты моя. Только моя, и все! – рычу я, расстегивая ремень и возвращаясь к ней.

Еще ни разу в жизни я не чувствовал такой похоти и такого страстного желания ей обладать. Но эта потребность не только в члене. Она у меня в крови, в моих жилах, это безумное желание быть внутри ее и сделать своей.

Я не утруждаю себя поцелуями или прелюдиями. Мия уже мокрая и готова меня принять. Она моя. Эта публичная сцена пробудила во мне нечто такое, что я не хочу загонять обратно. Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько живым, не ощущал так остро свою связь с другим человеком.

– Гаррет, – хнычет Мия.

Я уже переворачиваю ее и заваливаю на кровать. Грубым движением срываю с нее трусы и прижимаю разбухший член к влагалищу, уже мокрому от оргазма, что облегчает мне проникновение внутрь. Член погружается в ее влажный жар, и я издаю глубокий стон удовлетворения.

– Мне не нравится, что ты выставляешь свою дырочку на всеобщее обозрение, Мия, но, черт возьми… – я рычу, сгорая от похоти, и снова врываюсь в нее. – От этого мне еще сильнее захотелось сделать тебя своей.

– Да! – вскрикивает она.

Исступленно вцепившись пальцами в простыни, она прижимается ко мне бедрами.

– Эта дырочка моя, Мия. Она принадлежит мне. Видела бы ты, как хорошо она принимает мой член.

– Да, – повторяет Мия.

– Я не хочу, чтобы кто-то смотрел на нее, трогал ее или даже, черт возьми, думал о ней, поняла?

– Да! – кричит она в третий раз.