Посмотри на меня

– Здесь сказано, что он все еще в операционной, но члены семьи ждут на третьем этаже, в восточном крыле.

Она еще не договорила, а я уже на полпути к лифту. Его дверь открывается вовремя. Я протискиваюсь в кабину вместе с группой медсестер и в панике нажимаю кнопку третьего этажа. По лицу и спине струится пот, но мне наплевать. Ей тоже будет все равно.

Доехав до нужного этажа, лифт звякает, и, когда двери открываются, я вижу ее. Мия стоит в бордово-серой комнате ожидания – лицо красное и залито слезами – и нервно грызет ногти. Обернувшись, она видит меня. Двери лифта еще толком не открылись, а я уже шагаю через холл и обнимаю ее.

И в этот момент самообладание оставляет ее. Мия цепляется за меня так, словно боится, что иначе упадет. Я крепко сжимаю ее в объятиях, и она рыдает мне в рубашку. Краем глаза вижу, как мама наблюдает за нами, и смотрю на нее виноватым взглядом. Я ведь должен обнимать и ее, когда жизнь ее мужа висит на волоске. Однако сейчас на этой земле есть только один человек, который имеет для меня значение. Не я устанавливаю правила, и, конечно, я не ожидал, что это произойдет, но пока Мия нуждается в том, чтобы мои руки обнимали ее, а моя грудь впитывала ее слезы, пусть так оно и будет.

* * *

С Полом все будет в порядке. У него обнаружили абсцесс, который прорвался и едва не привел к сепсису. Побочный эффект рака и его лечения, но, к счастью, не возвращение еще одной, новой опухоли. Никакой химио– или радиотерапии. Только операция и адский страх.

Врачи держат его в операционной большую часть дня. Мне удается успокоить Мию ровно настолько, чтобы она села в приемной и немного поела, но она не отходит от меня и не отпускает от себя. И пока мы в напряжении сидим в комнате ожидания, я несколько раз замечаю, как мамин взгляд нервно останавливается на нас.

Она смотрит вниз, туда, где сцеплены наши руки или где я случайно касаюсь голой ноги Мии. Я вынужден следить за собой, но Мия слишком напряжена и не обращает внимания. Она кладет ладонь мне на плечо или гладит мою руку, как будто никто не смотрит.

После почти шестичасовой операции Пол наконец приходит в себя. Когда я веду женщин к нему, он только просыпается. Мама подбегает к нему первой, нежно касается его руки и садится на край кровати.

Мия подходит к нему с другой стороны, впервые отпустив меня за весь сегодняшний день. Стоя в ногах кровати, я смотрю, как он просыпается.

– Мы так переживали за тебя, пап, – шепчет Мия, и по ее щекам снова текут слезы.

– Не плачь, Мия. Не переживай. Со мной все хорошо, – хрипит он.

– Доктор сказал, что завтра ты сможешь вернуться домой, – отвечает мама.

Я стою и смотрю на них троих. Обе женщины утешают его, а он в ответ утешает их, и мое сердце болит о том, о чем никогда раньше не болело. В мире моего детства были только я и мама, причем лучшая в мире мама. Она была предана мне, и я ни разу не чувствовал себя одиноким или чем-то обязанным другому человеку. Но она любила меня так самозабвенно, что я до сих пор не понимал, что эта любовь ей чего-то стоила. Мама не стала снова выходить замуж, пока я не повзрослел. Ни с кем не встречалась. Никогда не смела хотеть большего.

И все это время я даже не догадывался, что я чем-то обделен… или же она. Это семья. Близкие люди по обе стороны вашей больничной койки.

Я рад, что она встретила Пола и Мию и наконец обрела семью, которую всегда заслуживала. Словно прочитав мои мысли, мама смотрит в мою сторону и протягивает мне руку. Я беру ее ладонь, и мы вчетвером сидим в уютной тишине. Все молчат. Всем довольно того, что есть в этом тесном пространстве. Мия всего на долю секунды смотрит в мою сторону, и боль в сердце становится еще острее.

– Черт, – бормочу я себе под нос.

Внезапно я понимаю, что это за боль. Я знаю, чего хочу. И дело не в теле Мии или сексе. Это желание, чтобы однажды, когда я окажусь на больничной койке, она была рядом со мной. И чтобы она была не одна.

Моя ладонь выскальзывает из маминой руки. Я мысленно паникую.

– Пойду подышу свежим воздухом. Пол, тебе что-нибудь нужно?

Он качает головой. Чувствуя на себе взгляды всех троих, я быстро шагаю к двери.

– Я скоро вернусь.

Это не для меня. Я не могу и дальше идти этим путем, особенно с Мией. Я не такой человек. Не семьянин и никогда им не буду. Я не только владелец чертова секс-клуба, но к тому же не способен оказывать поддержку, и у меня нет той уверенности, какая есть у Пола. Я ходячее недоразумение. Пока что Мию во мне все устраивает, но в какой-то момент она узнает правду, увидит меня таким, какой я есть. И что тогда?

Впрочем, так оно даже к лучшему. Она знает, что это просто секс. Между нами нет душевной привязанности. Довольно скоро наша интрижка останется в прошлом, и Мия встретит кого-то лучше меня.

– Гаррет! – зовет она, когда я подхожу к выходу из больницы.

Обернувшись, я вижу, что Мия бежит ко мне. Хотя ее глаза опухли от слез, а на лице нет ни грамма косметики, она все равно выглядит удивительно красивой.

– С тобой все в порядке? – спрашивает она, подбежав ко мне.