Посмотри на меня

Я почти не узнаю клуб. Все сделали даже лучше, чем я себе представлял. Низкий подвесной потолок из натянутых плотных бархатных штор черного цвета придает комнате еще более интимную атмосферу. Освещение настолько слабое, что почти невозможно разглядеть другого человека, но по периметру пола расположены неяркие светодиодные светильники, направляя гостей клуба через главный зал, переделанный так, что коридор для вуайеристов больше не коридор… теперь это целиком весь клуб.

Знойный ритм музыки, громче обычного, сливается с перешептыванием толпы. Я оглядываюсь по сторонам и вижу множество новых лиц. Это люди, которым я отправлял приглашения. Исполнители и агенты, а еще наши завсегдатаи.

Увидев меня, старый лис Ронан Кейд приветственно поднимает стакан. Он сидит в баре с красивой женщиной на коленях. Разумеется, новой. Я замечаю у входа Иден и Шарлотту. Похоже, обе чем-то заняты, и я на миг чувствую укол сожаления, что Мии здесь нет. Она должна это видеть, но шансы, что она снова переступит порог клуба, близки к нулю.

Мы с Эмерсоном идем через зал. Все комнаты заняты. Я невольно улыбаюсь, вспомнив, как Мия сравнила зал для вуайеристов с музеем, и, посмотрев теперь ее глазами, понимаю: она права. Это действительно музей, где любуются искусством. Внезапно почувствовав на плече чью-то руку, я оборачиваюсь и вижу жену Хантера Изабель, которая обнимает меня за шею.

– Я так рада тебя видеть, – шепчет она. – Классно выглядишь!

Она восхищенно скользит взглядом по моему костюму, черному бархатному пиджаку с монограммой от Тома Форда, который я выбрал специально для этого случая.

– Спасибо, – бормочу я, сконфуженно улыбаясь ей.

Эта потрясающая рыжеволосая женщина – самый добрый человек на всей планете. Она скромная и щедрая. Порой я задаюсь невольным вопросом, как она согласилась разделить жизнь с таким сквернословом, как Хантер.

Он легок на помине и в следующее мгновение уже стоит рядом с ней и с напряженной улыбкой пожимает мне руку.

– Рад тебя видеть, – говорит Хантер, и это максимум эмоций, на который он способен.

– Вы пойдете к главной сцене? – спрашивает Изабель, сложив руки вместе.

– Главной сцене? – переспрашиваю я.

– Да, она там такая красивая.

– Кто? – спрашиваю я, но Эмерсон хватает меня за плечо и уводит. – О чем это Изабель?

Мы проходим по коридору к главному залу, где на сцене устроена одна комната. Черная на черном. На круглом возвышении стоит огромная кровать, а со стены свисает целая гроздь наручников. Просто и стильно, и я вспоминаю, что дизайн придумала Мия.

– Не сердись на меня, – тихо говорит Эмерсон.

– За что? – спрашиваю я, чувствуя, как кровь отливает от лица.

– Помнишь, я сказал, что Мии сегодня не будет?

В этот момент гаснет свет, все вокруг погружается почти в кромешную тьму, а музыка, наоборот, становится громче, заглушая звуки наполненного сексом клуба. На сцене загорается небольшой прожектор. Миг спустя входит она, и ее жемчужно-белые волосы мерцают легким блеском. Моя челюсть едва не падает на пол.

Стиснув зубы, я смотрю на Эмерсона. Он отводит глаза в сторону и быстро отвечает:

– Я соврал.

– Какого хе… – бормочу я, но Мия ловит мой взгляд.

В развевающемся белом шелке, накинутом на плечи, и буквально ни в чем другом, она выглядит воздушной и ангелоподобной. Утратив дар речи, я наблюдаю, как она грациозно скользит по сцене, как ее тело движется в такт музыке.

Мия чувственно заползает на кровать, и та начинает медленно вращаться. Подняв с постели широкую ленту из черного шелка, она завязывает себе глаза.

Она, по сути, манипулирует толпой. Мне тотчас вспоминается девушка на сцене в баре, под музыку крутившая попкой во время своего ужасного караоке, но это нечто другое. Мия буквально источает сексуальность. Скажу честно: я сражен наповал и не могу оторвать от нее глаз.

Я на миг отвожу взгляд в сторону и вижу, что Эмерсон тоже уставился на нее. Я бью его кулаком по плечу, но он лишь смеется и поднимает руки вверх.

– Я ухожу, – шепчет он, – но ты должен остаться.

С этими словами он ныряет в толпу и выходит из зала. Я остаюсь наедине с Мией и примерно тридцатью другими людьми. Она тем временем гладит себя, чувственно крутит соски, дразня зрителей, и у меня текут слюнки.

Потом она перекатывается на колени, кровать продолжает вращаться, и мы все, затаив дыхание, ждем того зрелища, ради которого здесь и стоим. Вращая бедрами, Мия проводит длинными тонкими пальцами по своей промежности.

И тут я взрываюсь. Как в ту ночь в коридоре, когда я застал ее в комнате и ощутил неодолимое желание овладеть ею. Мой член тоже этого хочет.

Не заботясь о том, что люди смотрят на меня, выбегаю на сцену. Более того, я даже не вижу их, когда забираюсь на кровать позади нее. Мия вскрикивает и напрягается. Я поднимаю ее, срываю с ее лица повязку и заставляю посмотреть себе в глаза.

– Что ты делаешь? – ошарашенно спрашивает она с дрожью в голосе.

– Напоминаю тебе, чья ты.

Мои руки гладят ее груди. Я приближаю рот Мии к своему и крепко целую. Она пару секунд отвечает, ее губы мягко тают под моими. Но в конце концов она отталкивает меня.