Посмотри на меня

Один взгляд на то, как она живет, – и Элизабет потеряла его навсегда. Вскоре после этого Сирша исчезла, оставив ребенка ей. Элизабет думала о том, чтобы отдать Люка на усыновление, она правда думала об этом. Каждую бессонную ночь и каждый изнурительный день она клялась себе, что сделает этот звонок. Но так и не сделала. Возможно, потому, что панически боялась отступать. Она маниакально стремилась к совершенству и не могла сдаться, оставив попытки помочь Сирше. Кроме того, она бессознательно хотела доказать, что может нормально воспитать ребенка, что она не виновата в том, какой стала Сирша. И не желала, чтобы с Люком произошло то же самое. Он заслуживал лучшего.

Выругавшись, Элизабет схватила свой очередной набросок, смяла его и швырнула через всю комнату в корзину. Он упал, не долетев, и, будучи не в состоянии смириться с тем, что что-то находится не на своем месте, она встала, пересекла комнату и доставила скомканный лист по назначению.

Кухонный стол был завален бумагой, цветными карандашами, детскими книгами, фигурками персонажей мультфильмов. Все, что ей пока удалось, – это исчеркать лист смешными каракулями. Но этого было явно недостаточно и, конечно, совсем не походило на целый новый мир, который она стремилась создать. Произошло то же самое, что и всегда, когда она думала об Айвене: прозвенел дверной звонок, и она уже знала, что это он. Вскочив, Элизабет бросилась к зеркалу, начала поправлять волосы и одежду. Собрав бумагу и карандаши, она в панике забегала по комнате, пытаясь сообразить, куда их запихнуть. От волнения она все уронила и, чертыхаясь, начала собирать снова, но листы бумаги выскальзывали из рук и плавно опускались на пол, как листья на осеннем ветру.

Стоя на коленях, она заметила в дверях небрежно скрещенные ноги в красных конверсах. Элизабет села на пол, щеки у нее порозовели.

– Привет, Айвен, – сказала она, не глядя на него.

– Здравствуйте, Элизабет, вам не сидится на месте? – удивленно спросил он.

– Как хорошо, что Люк вас впустил, – саркастически сказала Элизабет. – Смешно, что он никогда этого не делает, когда мне нужно. – Она подняла с пола листы бумаги и встала. – Вы сегодня в красном, – констатировала она, изучая его красную кепку, красную футболку и красные конверсы.

– Да, – согласился он. – Теперь я больше всего люблю менять цвета. От этого я ощущаю себя еще более счастливым.

Элизабет осмотрела свой черный наряд и задумалась.

– Так что у вас там? – спросил он, прерывая ее размышления.

– О, ничего, – пробормотала она, складывая листы.

– Дайте взглянуть. – Он выхватил у нее наброски. – Что мы тут видим? Дональд Дак, Микки-Маус, – он бегло просматривал рисунки, – Винни Пух, гоночная машина, а это что такое? – Он развернул лист, чтобы лучше рассмотреть.

– Да так, ничего, – резко сказала Элизабет, вырывая лист у него из рук.

– Это не ничего, ничего выглядит по-другому. – Он безучастно на нее посмотрел.

– Что вы делаете? – спросила она, спустя несколько секунд, прошедших в молчании.

– Ничего. Видите? – Он показал ей руки.

Элизабет, состроив гримасу, отошла от него.

– Иногда вы еще хуже, чем Люк. Я собираюсь выпить бокал вина, а вы что-нибудь хотите? Пиво, вино, коньяк?

– Накатс аколома, пожалуйста.

– Я бы хотела, чтобы вы перестали произносить слова наоборот, – раздраженно сказала она, протягивая ему стакан молока. – Для разнообразия, ладно? – сердито попросила она, бросая свои бумаги в корзину.

– Но я всегда это пью, – сказал он веселым тоном, с подозрением ее разглядывая. – Почему шкаф закрыт?

– Э-э… – Она запнулась. – Чтобы Люк не достал спиртное.

Она не могла сказать: «Чтобы Сирша не добралась до него». Всякий раз, когда Люк слышал, что пришла его мать, он прятал ключ от этого шкафа у себя в комнате.

– О, а что вы делаете двадцать девятого? – Айвен крутился на высоком барном стуле и наблюдал, как Элизабет с сосредоточенным лицом перебирает вина.

– А двадцать девятое – это когда? – Она закрыла шкаф и стала искать в ящике штопор.

– В субботу.

Щеки у нее вспыхнули, и она отвела взгляд, полностью сосредоточившись на открывании бутылки.

– Я ухожу в субботу.

– Куда?

– В ресторан.

– С кем?

Ей показалось, что это Люк засыпал ее вопросами.

– Я встречаюсь с Бенджамином Уэстом, – ответила она, все еще не глядя на него. Она просто не могла заставить себя повернуться и не понимала, почему чувствует себя так неловко.

– В субботу? Вы же не работаете по субботам, – заявил Айвен.

– Это не по работе, Айвен. Он никого здесь не знает, и мы просто пойдем поесть. – Она налила красного вина в хрустальный бокал.

– Поесть? – недоверчиво переспросил он. – Вы собираетесь ужинать с Бенджамином Уэстом? – Его голос взметнулся на октаву выше.

Широко раскрыв глаза, Элизабет обернулась:

– А в чем, собственно, дело?

– Он грязный, и от него воняет, – заявил Айвен.

У Элизабет отвисла челюсть, она не знала, что ответить.

– Наверное, он ест руками. Как животное, – продолжил Айвен, – или как пещерный человек – наполовину человек, наполовину животное. Он, наверное, охотится на…

– Айвен, перестаньте. – Элизабет рассмеялась.

Он перестал.