Посмотри на неё

– Я посмотрела видео. Я хотела спросить, говорила ли она с тобой об этом? О Марке?

Бриджит прислоняется плечом к своему шкафчику.

– А тебе разве не все равно? Это ты сделала все возможное, чтобы все считали ее бешеной. Если бы не ты, то, может, все бы про нее забыли. Но ты продолжала подливать масла в огонь. Теперь полюбуйся, что происходит.

– Мне жаль, – говорю я. Я не уверена, что о чем-то сожалению, но это неважно.

– Марк не был хорошим человеком, – говорит она. – Теперь весь мир тоже может это видеть. Какое ты ему теперь придумаешь оправдание? У тебя же оно найдется, верно? Каким-то образом и в этом она тоже виновата? Или же ты из тех людей, кто считает, что на видео не он, что это какой-то парень из легиона тех, с кем спала моя сестра?

Она разворачивается и уходит. Она надела туфли на каблуках, хотя ходить на них не совсем умеет. Должно быть, туфли принадлежат Табби. Я уверена, что у них один размер обуви.

Я осталась стоять, задаваясь вопросом, действительно ли я одна из тех людей.

26 Элли

Я СНЯЛА ВСЕ НА ТЕЛЕФОН. Я даже не знаю зачем. Тем вечером было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, поэтому едва можно понять, что на видео Табби и Марк. Может быть, единственный способ справиться с ситуацией – это вышибать клин клином. К тому же я причина, по которой все произошло. Это я подняла штормовые волны и затянула Табби в водоворот.

Я и есть источник видео. Я та, кто отправил его в Button. Люди могут думать что хотят. Наверное, мне следовало бы догадаться, что они с готовностью будут защищать расплывчатый силуэт, говоря, что это даже не Марк, а какой-то другой парень.

Но я была там. Я все видела. Он толкнул ее нарочно. Да, она кричала, но и он тоже.

Может, когда они были на Расколе, он попытался сделать то же самое. Он толкнул. И Табби толкнула его в ответ.

И если это правда, то разве можно ее за это винить? Что бы мы сделали, оказавшись на ее месте?

Нет, я серьезно. Подумай об этом. Представь, что ты находишься высоко. Ты, наверное, уже и так боишься высоты, а человек, который стоит с тобой, занимает больше места, чем ты. Он в ярости, его руки тянутся к тебе, чтобы что-то сделать. У тебя всего секунда. Ты поднимаешь руки, чтобы защитить себя? Ты пытаешься драться или же у тебя просто срабатывает защитный рефлекс?

Чем больше я над всем этим думаю, тем больше убеждаюсь, что в тот день с края обрыва кто-то из них двоих определенно должен был упасть. И если бы не упал Марк, то упала бы Табби.

Видео я сняла на последней вечеринке, которая проходила у меня летом.

Я создала мероприятие в «Фейсбуке» и сделала его открытым для всех желающих. Все и пришли, в том числе Киган. Я думала, что он не придет, учитывая то, что произошло в ресторане. Девушкам всегда приходится справляться с последующей неловкостью. Девушкам постоянно приходится обо всем переживать. У парней же нет ни забот, ни сложностей. Все, что вылетает из их рта, – это пустые обещание и ложь, которые до этого уже слушал кто-то другой.

Было почти одиннадцать (я знаю, потому что посмотрела время на телефоне), когда я поднялась наверх и услышала голоса на заднем дворе. Окно моей спальни было открыто и, посмотрев вниз, я их увидела. Они ходили по кругу, глядя друг на друга, как два льва. Табби и Марк.

– Ты всегда меня контролируешь, – кричала Табби. – Я не твоя марионетка.

– Я бы не контролировал, если бы ты говорила мне правду, – сказал Марк, и его голос звучал спокойно и размеренно.

– Я говорила тебе правду. Он просто друг.

Я прижала ладонь ко рту. Марк знал. Он знал про Бэка. Я вспомнила о нашем нетрезвом разговоре с Табби в день, когда они с Марком стали парой. Ему не нужно ничего знать про мое прошлое, так что не говори ему ничего, ладно?

– Ты сломала мне жизнь, – сказал Марк, по-прежнему пугающе спокойным голосом.

После этого он навис над ней, положив руки ей на плечи, и толкнул ее назад, прямо на перила террасы – те самые, которые пошатывались каждый раз, когда до них кто-нибудь дотрагивался. Я вытащила телефон и начала снимать – мое тело среагировало инстинктивно. Он снова ее толкнул, после чего поцеловал, и его руки взлетели к ее лицу. Табби отстранилась, после чего одна из его ладоней оказалась у нее на затылке. Такая огромная, мясистая ладонь, которая почти не умеет ничего, но способна на многое. В тот момент череп Табби показался мне чем-то очень хрупким вроде яйца птички-малиновки, и я представила, как Марк ломает его, сжимая в кулаке.

Тогда мне впервые пришла в голову мысль о том, что Марк способен убить Табби.

Она бы дала отпор, конечно, как она дала тогда. Она вела себя задиристо и эмоционально, выплевывая слова в перерывах между рыданиями.

Я не понимала, что она говорила, и, может быть, Марк тоже не понимал. Потом их прервал кто-то из знакомых Марка, и их лица тут же изменились, как будто бы ссоры вообще не было. Рука Марка вернулась на свой пост на плечах у Табби, а на ее губах заиграла улыбка, словно ее лицо знало, что именно ему нужно делать.