Посмотри на неё

КОЛДКЛИФФСКИЙ ВЕСТНИК

30 ноября 2019

Судебное заседание по делу Синеглазой Убийцы Бойфренда объявляется открытым

Автор: Джули Керр

Суд над семнадцатилетней Табитой Казинс, обвиняемой в убийстве первой степени после гибели во время похода ее парня – принстонского студента Марка Форрестера, состоится утром в понедельник в здании суда города Колорадо-Спрингс округа Эль-Пасо. Казинс уже подала ходатайство о признании себя невиновной, и ее интересы представляет высококвалифицированный адвокат Марни Деверо, которая сообщила прессе о существовании неопровержимого доказательства невиновности ее подзащитной.

«Правда восторжествует, – сообщила Деверо в своем эксклюзивном заявлении на прошлой неделе. – Можете не сомневаться».

Окружной прокурор Энтони Пэкстон сказал, что для семьи Форрестера свершится правосудие.

КОММЕНТАРИИ

БригадаСкелетов: Эту сучку отпустят!!!

КотикиТаббиНавсегда: Наконец-то настанет ее очередь высказаться.

38 Элли

Я СТАРАЮСЬ НАВЕЩАТЬ Табби раз в неделю. Я приношу ей вещи, без которых она не может жить: лак для ногтей, помаду, накладные ресницы, журналы. Моя мама постоянно просится поехать со мной, но я говорю ей, чтобы она оставалась дома. Я знаю, что если она поедет со мной, она будет стоять у меня над душой и говорить за нас обеих.

Я думала, что сегодня Табби будет выглядеть хуже обычного из-за приближающегося суда. Но она не плачет. На ней надеты бежевая тюремная униформа, носки и сандалии без задников. Она уложила волосы и сделала макияж.

Самое поразительное отличие я вижу в ее глазах. Они теперь не синие, а грязно-коричневые.

– Твои глаза.

Я не могу сдержать удивления. Почему они карие?

Табби закатывает глаза.

– Да, я ношу цветные контактные линзы. Кто-то украл у меня последнюю пару. Бридж принесет мне завтра новые. Я сама на себя не похожа без них.

Без синих глаз в Табби изменилось все. Ее кожа потускнела, глаза стали меньше, как будто изменили свою форму. Она не похожа на девушку, о которой все говорят. Она похожа на девушку, мимо которой пройдешь на улице и потом больше не вспомнишь. Она похожа на меня.

– Я не знала, – говорю я. – Почему ты мне не сказала?

Табби кладет ладони на колени.

– Наверное, мы просто не можем делиться друг с другом всем.

Я впиваюсь ногтями в ткань джинсов.

– Куда ты собиралась уехать? В ту ночь, когда тебя арестовали? Ты собрала сумку.

Это был единственный вопрос, который я поклялась себе не задавать Табби, но мне нужно знать на него ответ. В тот день мы разговаривали по телефону.

– Мне так скучно, – сказала она, позвонив мне с домашнего. – Если я посмотрю еще хоть час «Настоящих домохозяек», то у меня умрут оставшиеся клетки мозга.

Она также сообщила мне, что уже накрасила ногти на ногах и навела порядок в шкафу.

– Держись, – сказала я ей. – Я приду навестить тебя завтра.

В ту ночь, когда полиция приехала за Табби, у нее уже была собрана сумка. Возможно, именно тогда они решили, что она виновна, ведь не может же кто-то бежать без причины.

– Это был необдуманный шаг, – говорит она. – Мне не стоило этого делать. Я просто не могла находиться в доме больше ни секунды. Все думают, что я виновна, Элли. Ты хоть представляешь, каково это? Представляешь, как это, когда никто тебе не верит?

– Я тебе верю, – отвечаю я, – как и твои родители. И мои родители. И Бриджит. И…

Только вот я больше не знаю, кого еще добавить в этот список.

– Я просто увидела, как у меня перед глазами проносится вся моя жизнь. Я даже не знала, куда поеду. Не то чтобы я планировала уехать с концами. Мне просто нужно было выбраться из дома. – Она нервно шаркает сандалиями по полу.

«Но зачем сумка?» – хочу спросить я, но останавливаю себя.

– И вот теперь ты застряла здесь, – говорю я.

– Всего лишь до суда. Потом я буду свободна, – уверенно заявляет она. – Что сейчас обо мне говорят? Расскажи мне все.

– Я перестала читать новости, – вру я. – Это не имеет никакого смысла. Они даже не знают тебя. Как бы мне хотелось сделать так, чтобы они перестали о тебе всякое говорить.

Табби закручивает свои волосы в черный тугой жгут и отбрасывает их за плечо.

– Зачем? Пусть говорят.

– Они думают, что ты какой-то монстр. Это несправедливо.