Посмотри, отвернись, посмотри

Воропаев заботился обо мне как мог. Пусть неумело, зато искренне. Не обижал меня. Неловко расспрашивал о жизни. Давал советы. Я была для него совершенно неведомым существом, чем-то вроде диковинной зверушки.

Вряд ли Воропаев меня любил. Но понемногу он ко мне привязался.

Однако о том, что меня интересовало, он заговорил только через полгода. Шесть месяцев! Я думала, он начнет болтать через два. Но Воропаев долго держал язык за зубами. Может, не доверял. А может, не привык общаться с женщинами на серьезные темы. Зверушка оказалась говорящая – вот сюрприз-то.

Ну, я тоже не гнала коней. Не хватало все испортить из-за собственной торопливости.

Я так и сяк крутила в голове правильный вопрос, который и не насторожил бы Воропаева, и заставил разговориться. Но мои заготовки не потребовались.

– Ты мне иногда напоминаешь одну девчонку… – сказал он, лежа в кровати и рассматривая меня. – Красивая, как из сказки. Официанткой работала.

У меня чуть сердце из груди не выскочило.

– Что за девчонка? Подружка твоя?

– Блин, зря я об этом… – Он спохватился, что не надо бы сравнивать любовницу с убитой женщиной. – Извини! Глупость ляпнул.

– Ну что ты! Мне интересно, правда.

– Да не, там грустная история…

– Расскажи!

– Она связалась с одним чуваком, забеременела от него. А он мутил с дочкой нашего губернатора.

– Целого губернатора? – ахнула я и тут же испугалась, что переигрываю.

Но Воропаев ничего не заметил.

– Ага. Смышленый такой паренек. Далеко пошел бы! Тихой сапой пробивался, пробивался… И оказался у дочки в постели. Она, дурочка, в него втюрилась по уши. Совсем молоденькая девчушка, всего восемнадцать. Отец ее зря демократию разводил, конечно. Ему бы гнать этого хлопца…

– А кем он работал?

– Да водилой! Несколько раз подвозил девчонку, у них и завертелось. Задурил ей голову. Она уже о свадьбе размечталась. Он ей клялся в верности, естественно… Это уж как у нас, мужиков, заведено! – Он подмигнул и погладил меня по плечу.

– А зачем ему официантка?

– Очень уж она была красивая. Я его даже где-то понимаю. Глаза синющие – прямо как у тебя. Я только один раз в жизни видел такие. Ну, если считать с тобой, то два. Паренек стал за ней ухаживать, а потом бац – и она уже беременная. И грозит, что всем расскажет. Губернаторская дочка такого не выдержала бы. Он ведь всерьез вознамерился на ней жениться. Пер напролом.

– Дочь губернатора – замуж за шофера? – недоверчиво переспросила я.

– Да черт их знает! Может, если бы дочурка упала в ноги губернатору, он и благословил бы их… Хотя сильно сомневаюсь. Но парнишка-то каков! Он был убежден, что свадьба не за горами. Из шестерок в дамки одним ходом. Вот только есть одна помеха – от него беременна другая… Ну, он взял и убил ее.

– Как убил? – ужаснулась я.

– Утопил. Повез рожать, а сам завез к реке, загнал в воду. Понятия не имею, что он ей наболтал… Такие умеют вешать лапшу на уши. Он вроде бы простоватый парень, но сразу как-то к себе располагает, с первого взгляда. А может, он ее силой затолкал. Кто его знает.

Мне стоило большого труда держать лицо.

– А откуда стало известно, что эта беременная не сама утонула?

– Ой, да брось! – Он махнул рукой. – Всем всё было ясно. И следователю, и группе… Только доказательств никаких. Этот парень схитрил. Отправлял с телефона официантки сообщения на свой ватсап, якобы она мечтает о родах в воде, а потом стирал с ее сотового, – вроде как она спохватилась и подчистила переписку. А на своем оставлял и потом предъявил нам. Девчонка ему доверяла, он знал пароль от ее телефона. Не особо сложный трюк.

Надо же, как легко. А я не догадалась.

– Все равно не понимаю… На что он рассчитывал?

Этот вопрос мучил меня многие месяцы.

– Если бы он бросил официантку ради губернаторской дочки, она подала бы на установление отцовства. Тогда не видать ему свадьбы как своих ушей.

– А быть обвиненным в убийстве – лучше, что ли?

– Он считал, что ему все сойдет с рук. До последнего не верил, что его осудят. У меня такое чувство, будто он надеялся пройти свидетелем по делу.

– Он дурак?

– Ну, не особо умный…

Воропаев набросил на меня одеяло, встал, открыл форточку и закурил.

– Сколько лет работаю, не могу привыкнуть. Из-за такой ерунды люди идут на убийство! Не спонтанное, не в аффекте, не в пьяной ссоре… А вот так, чтобы все продумать, привезти свою рожающую бабу к реке и просто утопить!

– Так он, получается, и своего ребенка тоже утопил? – помолчав, спросила я. Голос у меня дрогнул.

Воропаев кивнул.

– Это самое жуткое. Он законченная сволота. Нечасто таких увидишь. Убил их, а потом заливался крокодиловыми слезами. Причем знаешь, что еще интересно? Он открещивался от жертвы как мог. Соврал, что девушка ждала ребенка от его друга, а сам он просто помогал ей по доброте душевной… И друг все это подтвердил!

Я чуть не ляпнула, что друга звали Костей. Мне вспомнился добродушный рыжеватый парень.

– Значит, свидетелей убийства не было?