Посмотри, отвернись, посмотри

Все это время чутье твердило мне: что-то не в порядке. Но я не прислушалась. Я лгала себе самой. Я изворачивалась, выискивая оправдания для Антона. Он мог вертеть мною как угодно, пока меня, как свинью в корыто, не ткнули носом в правду.

Правда оказалась хуже помоев.

Я вышла замуж не за альфонса или мошенника, а за убийцу.

Эмма сказала, он летал в Новосибирск… Мне вспомнился Герман с перерезанным горлом. Почему я старательно отгоняла мысли о том, кто его убил? Как могла поверить Антону, сказавшему, что Греков – человек из банды, если частного детектива посоветовала мне бабушка? Я успокоила себя единственным словом: совпадение. Как будто оно что-то объясняло!

Мой муж зарезал Германа. Тот раскопал его настоящую биографию и наутро собирался поделиться со мной. История об утопленной девушке из уст частного сыщика звучала бы убедительно. Я бы в нее поверила. Антон это понимал и избавился от несчастного Грекова.

Я вскочила с матраса и едва успела добежать до туалета. Над унитазом меня вывернуло наизнанку. Рвало и рвало, словно я пыталась извергнуть из себя свое прошлое, начиная с сентября, с того дня, как я открыла дверь бригаде монтажников.

Саша спустила воду и сунула мне под нос стаканчик с водой. Я пила маленькими глотками. Горло драло, голова кружилась.

И его семья… Я до последнего не верила, что Антон – сын Макеевых. А ведь они называли его по имени, только я ничего не поняла. «Когда Олежек был здесь», – то и дело срывалось у матери, и тогда отец Антона испепелял ее взглядом. Я решила, будто речь идет о ком-то, кого я вовсе не знаю… Но они говорили о моем муже. Крепко же он выдрессировал их всех! «У меня новое имя. Все, больше никакого Олега!»

Один пристальный взгляд на историю о похищенных деньгах инкассаторов – и она превратилась в нагромождение лжи. Банда, которая притворяется семьей Антона, чтобы заполучить меня в свои ряды! Если бы я могла смеяться, хохотала бы до слез. А как героически Антон спас жену от своей родни! Не удивлюсь, если сидел в кустах где-нибудь поблизости, ловя подходящий момент для звонка.

Все его истории – вымысел. Наспех слепленный ком объяснений. Несомненно, Антон продумывал подробности; они-то меня и зачаровали. Я вглядывалась в детали, позабыв о сюжете картины; рассматривала отдельные мазки, упиваясь жалостью к бедному талантливому юноше, в одиночку борющемуся со смертью. Никто, кроме меня, не купился бы на эти басни. Мамочка, кротко умирающая от рака! Ха-ха-ха! Должно быть, набрал слезливых сюжетов у опытных уголовников.

Мне всего-то и нужно было отойти на шаг и вдумчиво обозреть картину целиком. Но я этого не сделала.

– Что сказала твоя бабка?

Я открыла глаза. Саша сидела на корточках и внимательно наблюдала за моим лицом.

– Ты серая и блюешь. Что она тебе наговорила?

– Объяснила, зачем Антон на мне женился. – Язык ворочался с трудом, мысли путались. – Я – богатая наследница. Как выяснилось. Я не знала. Он знал.

– Откуда? Бабка растрепала?

– Ее домработница.

Конечно, Эмме надо было с кем-то поделиться! Она хохотала от души, моя маленькая легкомысленная бабушка, и Кристина смеялась вместе с ней. А потом сдала Эммочку с потрохами и сбежала.

– То есть бабка помрет своей смертью, а потом можно и тебя пустить в расход? – догадалась Саша.

– Или сначала ее. Если слишком заживется.

Я снова вспомнила себя в Искитиме, в окружении мужниной родни. Все они знали, что Антон – убийца. Все до единого. Господи, как безжалостно прозрение! Единственный человек, который переживал о том, стоит ли рассказать новоявленной жене о прошлом Антона, увиделся мне монстром.

Саша нахмурилась.

– Дура я была бы, если б собралась ловить на живца, – непонятно сказала она.

Я подумала о Ксении. Все, что я принимала за дружеские шутки и подколки, – все эти «Он слишком сильно в тебя влюблен» и пренебрежительный взгляд, словно я последняя замухрышка, отхватившая принца, – все было всерьез. «У Ксении грубоватый юмор!» «Ее оружие – сарказм!» А она все это время говорила мне правду и ничего кроме правды. Даже не удержалась и предупредила напоследок, что меня ждет сюрприз. Наверное, думала, что Антон со мной расстанется… Вот в чем заключался ее подарочек.

За что она мне так страшно мстила?

Мысли валились друг на друга, как костяшки домино. Антон, Ксения, Макеевы, Эмма, чужие дети, Григорий с моей сумкой в руках…

– Его дядя приезжал, чтобы поговорить со мной. – Вся история выстраивалась заново, все события приобретали иное значение. – Вот зачем ему нужен был мой паспорт…

– Какой дядя? Семен?

– Не знаю такого. Этого звали Григорий.

– И что, поговорил?

– Нет, – растерянно сказала я. – Антон побежал за ним.

Саша неотрывно смотрела на меня.

– А что потом?

– Он вернулся, сказал, что убедил дядю больше ко мне не подходить… Ночью напился. А еще отдал свой телефон…

– Отдал телефон? – Саша так и вперилась в меня. – Когда? В какой момент?

– Сразу, как только увидел Григория… Не знаю, зачем. Я только сейчас об этом вспомнила.

– Сиди здесь, – бросила Саша, словно я могла куда-то уйти.

И вышла в кухню.