Посмотри в глаза Инферно

Хорошо, когда есть запоминающиеся торгашам вороватые сатиры. Значит, увидев Диолена, насторожиться не должны. В первые мгновения уж точно, а может, и чуть дольше. Есть у меня одна придумка. Плащ, на всякий случай пылящийся в сумке, накинуть на плечи, тем самым прикрыв сложенные за спиной крылья. Капюшон опять же в ход пойдёт, плюс ко всему нижнюю часть лица обмотать куском ткани. Нормально будет выглядеть и не слишком удивит, ведь свои лица скрывают такие индивиды, как некоторые члены гильдии воров и гильдии убийц. А фигура у меня вполне себе человекоподобная, рогов и хвоста не имеется, как у некоторых демонов.

Да и ещё один немаловажный нюанс. Торговцы знают, что сатиры демонов, скажем так, очень не любят. И если даже предположить некую «переоценку» ценностей и ситуацию, что какой-то зверолюд пошёл в услужение к князьям Инферно, то этого конкретного Диолена они видели совсем недавно. В общем, должно прокатить. Одно жаль – имена торговцев в голове сатира не задержались. Ну да это уже мелочи жизни.

И вот мы вдвоём неспешно движемся в сторону торговцев, стараясь не вызывать подозрений. Мои же бойцы должны оставаться за пределами видимости караванщиков, у которых не должно возникнуть и тени сомнения. Но как только начнётся бой или же я пошлю приказ Гарминту, самому опытному среди остававшихся у меня разорителей, они рванут ко мне на помощь. Мне же только и останется, что пытаться продержаться до подхода помощи. И крылья тут точно не помогут, учитывая имеющихся среди охраны стрелков.

Хорошо хоть, пакостей со стороны сатира ожидать не приходилось. Несмотря на его искреннюю ненависть к роду демонов в целом и ко мне в частности, предать он просто не осмелится. Не только по той причине, что тогда ему смерть грозит лютая, во времени максимально растянутая, но и оттого, что сатиры – твари во многом стайные, к собратьям сильно привязанные. Ему было растолковано, что при неподобающем с его стороны поведении я объявлю на его козлиное племя настоящую охоту, сделав их жизнь невыносимой. Только и всего.

Ага, нас заметили, и охранники торговцев тут же взяли двух чужаков на прицел своих коротких луков. Конечно, прицела как такового луки не имеют, но мысль у меня при виде их действий возникла именно такая. А ещё понимание того, что особого беспокойства они не проявили. Ну появились какие-то два типа – сатир и ещё один, со скрытым под капюшоном плаща лицом – и что с того? Это дело хозяев, говорить с незнакомцами или гнать в шею. Нас лишь предупредили, чтобы никто не вздумал тянуться к оружию, и приказали ждать хозяев. Те ждать себя не заставили. Несколько секунд спустя из среднего фургона появились две персоны невыносимо восточного вида, одетые с аляповато-показной роскошью. Примерно одного возраста, лет за сорок, только один был более важным и надутым.

– Смотри, почтенный Шавкат, это тот сатир, что пытался украсть кувшин вина! – воскликнул второй, менее импозантный, одетый в небесно-синий халат и с козлиной бородкой. – Неужели он снова хочет попробовать его украсть?

– Нет, уважаемый Сафир, – отозвался второй, обладатель расшитого золотой нитью халата и туфель с загнутыми носами. – Он не один, с ним кто-то с закрытым лицом. Думаю, из гильдии убийц. Столько оружия на себе носят только они.

– Что ассасину нужно от нас?

– Мы его спросим, Сафир, – ухмыльнулся торговец. – Но от нас всегда что-то хотят… и щедро за это платят.

Уже услышал, уже понял. Спасибо вам, облегчили задачу. Теперь можно разыграть партию так, что они сами поставят себя в довольно невыгодное тактическое положение. Ну а поскольку мы стояли достаточно близко от торговцев, чтобы даже голос не особо повышать при разговоре, я произнёс:

– Что может привести скромного человека к известным торговцам? Естественно, их товар. Интерес пославшего меня достаточно велик, чтобы почтенные торговцы не были разочарованы.

Для придания словам дополнительного веса, я достал из кошеля пригоршню золотых и ссыпал их обратно, тем самым продемонстрировав, что готов платить.

– Какой именно товар? – навострил уши Шавкат. – Неужели тебе понадобился шёлк, вино или драгоценные камни?

– О нет. Меня интересует тот товар, который умеет говорить. Некоторые слова имеют особенную цену. Слова особого товара!

Выстрел был вслепую, но попал в цель. Я надеялся, что среди перевозимых торговцами пленниц наверняка есть та, которая вполне могла знать нечто важное для того, под кого я работал. Оба купца заметно насторожились и переглянулись. Взгляды были из числа тех, в которых читается жажда наживы и в то же время боязнь продешевить.

– Может, у нас и есть столь необычный, но обязательно дорогой товар, – заговорил Шавкат. – Но кто ты, скрывающий своё лицо?

– Тот, чьё лицо видят лишь те, кто уже больше ничего не увидит, – ответил я довольно типовой фразой, ещё больше убеждающей торговцев в своей принадлежности к гильдии убийц. Некоторые из её членов имели обыкновение, будучи «при исполнении», открывать лица лишь перед своими жертвами. – Зато я готов платить не за сам товар, а лишь за сказанные нужные слова.