Посмотри в мои глаза

– Счастливец. – Голос Леры становится колючим и хриплым. – Как прекрасно идти по жизни, не делая ошибок, в отличие от остального человечества.

– Да уж, это куда лучше, чем идти по жизни как эгоистичная сука, которая разбивает чужие жизни!

Внезапно перед глазами мелькает рука, и в следующую секунду я чувствую, как маленькая ладошка с характерным хлопком врезается в мою щеку. В фиалковых глазах, устремленных на меня, вспыхивают молнии, на смену бледности приходит жгучий румянец. Боль, пронзившую щеку и скулу, я ощущаю не сразу, лишь спустя несколько мгновений, когда происходит осознание того, что она сделала.

– Ты отвратительный хам! – шипит Лера, но не отводит взгляда, будто у нее действительно хватает смелости, чтобы ударить меня и потом произнести эти едкие слова.

Сука. Ослепляющая ярость, которую я надеялся похоронить внутри, вдруг вырывается наружу. Я делаю молниеносный выпад, хватаю ее руку и заламываю за спину, вынуждая Александрову прижаться ко мне.

Не знаю, кого больше поражает то, что я сделал. Лера каменеет в моих тесных объятиях и шумно дышит. Я мелко дрожу, слушая барабанную дробь собственного сердца в ушах. А потом, будто очнувшись от секундного оцепенения, девчонка пытается бороться, но я гораздо сильнее.

– Ты мне нравишься такой злой, пыхтящей и возмущенной, – рычу я ей в рот. – Интересно наблюдать, как ты изображаешь оскорбленную невинность.

– Я никого не изображаю, – хрипит она, продолжая попытки вырваться.

– Правда не изображаешь? – Мой голос сочится сарказмом. – Вчера вечером в парке и ночью в вожатской – что это было?

Я не собирался задавать этот вопрос, но повисшее между нами напряжение словно подталкивает меня к необдуманным поступкам. И этот ее сводящий с ума запах, и ощущение теплого тела в пугающей близости от меня, и то, что я так долго ее хотел, а теперь ненавижу… Голова идет кругом, мне приходится судорожно сглотнуть, потому что внезапно перестает хватать воздуха.

– Отпусти меня, – шепчет Лера.

Я вглядываюсь в ее лицо. Она отвечает мне таким же пристальным взглядом, глаза огромные, зрачки расширены, но не от страха или неприятия. В ее выразительных глазах я вижу голод, почти такой же сильный, как и у меня самого.

Черт. Черт. Черт.

Я властно приподнимаю ее подбородок согнутым пальцем и, рывком притянув к себе, накрываю мягкий рот своими губами, едва не задыхаясь от острого наслаждения.

Это похоже на безумие. Вслед за первым потрясением на меня обрушивается головокружительный коктейль из жара, возбуждения и адреналина. Язык по-хозяйски врывается в податливый рот, проникая внутрь в скользкой и горячей ласке. Стон желания, который вырывается из горла Леры, вторит моему утробному рычанию. Поцелуй становится глубже, требовательнее. Наверное, им я хочу подчинить девушку себе и одновременно наказать, но все снова идет не так.

Я освобождаю ее руку, чтобы обхватить ладонями лицо. Жадно целую ее, топя в ее сладости и отклике фрустрацию, боль и разочарование. Неважно, что было у нее с Матвеем. Сейчас я просто хочу ее. И она, черт бы ее побрал, отвечает мне взаимностью. Не настолько уж она хорошая актриса, чтобы подделать этот искренний чувственный отклик, с которым ее хрупкое тело, утопающее в мелкой дрожи, прижимается ко мне.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я отпускаю ее и отступаю на шаг, совершенно ошарашенный произошедшим. Лера, очевидно, тоже с трудом приходит в себя, но все же инстинктивно пятится. Ее глаза затуманены желанием, губы опухли, волосы, в которых мгновение назад хозяйничали мои пальцы, растрепанные, а сама она выглядит странно беззащитно и растерянно.

– Ты не имел права делать так после того… после того как… – Ее голос срывается, а глаза подозрительно поблескивают. – Матвей просто друг. Он оказался рядом, когда мне нужно было. Он поддержал меня. Это было дружеское… дружеское участие, а не то, что ты себе придумал. Я…

– С тем парнем, из-за которого ты бросила Вадима, у тебя тоже было дружеское? – сдавленно спрашиваю я, ощущая, как от воспоминаний о прошлом, которое тесно переплелось с настоящим, гнев рвется наружу.

– Хочешь знать, почему я рассталась с Вадимом? – Ее голос дрожит, но глаза с внезапным вызовом впиваются в мое лицо.

– Потому что изменила ему? – подсказываю я, слегка обескураженный тем, что она рискнула поднять эту тему в такой момент. – Не сомневаюсь, что взрослый парень на «БМВ» показался тебе куда более предпочтительным вариантом, чем школьник-хоккеист.

– Потому что он пытался меня изнасиловать! – выкрикивает она яростно. – Когда это произошло, мне на помощь пришел мой дядя! Дядя, слышишь ты или нет? Никогда не было никакого другого парня!

– И ты думаешь, я тебе поверю? – спрашиваю я скрипучим голосом, который выдает мое внутреннее напряжение.

– Мне плевать, поверишь ты мне или нет! – кричит она, ожесточенно вытирая ладонями слезы, которые теперь бесконтрольно струятся по щекам. – Ты всегда был упертым и самоуверенным слепцом! И почему только я решила, что сейчас все будет иначе?

– О чем ты, черт возьми, говоришь?