Пособие для начинающей проститутки

Макриянис достаточно уютно обосновался в столице. Снял роскошную квартиру в самом центре, ознакомился с меню местных ресторанов, посмотрел на молодежь в ночных клубах. Особого восторга от хваленой красоты славянских женщин он не испытал.

Это и насторожило. Теперь – глядя из окна своей квартиры почти с высоты птичьего полета вниз на город – он чувствует прозрачную пустоту вокруг и внутри себя. Может, хотелось не столько достичь чего-то большего в бизнесе, сколько изменить все. Изменить в корне свою жизнь.

Пора что-то менять. Вангелису сорок восемь лет. Его жена – гречанка по матери и француженка по отцу – давно живет в Милане и встречается с другим мужчиной. Его дочь – вылитая он и не похожая на светлокожую жену совершенно – живет и учится в Салониках. Это все – его молодость, его прошедшая молодость, после которой не началось ничего.

С женой разъехались тихо – без выяснения отношений и скандалов. Просто с определенного момента она стала жить своей жизнью, он – своей, а формально – в браке, вместе.

После нее были другие женщины – модели, стриптизерши и проститутки, были чужие женщины и женщины друзей, и подруги уже знакомых женщин. Тогда он подумал, что в мире очень много женщин, которые не против быть с ним, но этот мир доступных женщин ему не нужен. Все длилось недолго, словно в каком-то рывке. А потом нахлынула сплошная усталость, скука и неудовлетворенность собой. Показалось, что если он выйдет на европейский рынок нижнего белья и завоюет его – цель жизни будет достигнута.

И он уже почти у цели. Фабрики работают отлично, люди стараются, помощники не подводят. Он сменил образ жизни и окружение, чаще стал бывать в Париже и Лондоне, но фактически – не изменилоь ничего.

Вангелис сидит в своем графио (от греч. «кабинет») на фабрике и смотрит в бумаги. Рабочий день здесь протекает совершенно иначе – с утра до вечера. А он привык работать до двух, потом прерываться на обед и сиесту. В шесть вечера он снова бодр и готов работать. В это время фабрики закрывают, и он остается один в своем кабинете. Думает о завтрашнем дне и о том, как вообще проходит его жизнь.

Может быть, это кризис. Пора, в принципе. Он знает, что выглядит намного старше своих лет – и не молодеет. Тело его еще относительно в норме, но беспокоит поясница. Глаза еще не утратили молодого блеска, но блеск лысины под укладкой из редких волос – намного ярче. Он не кажется привлекательным, несмотря не флер роскоши, который его окружает, и знает это. 

Пожалуй, он никогда не был привлекательным мужчиной, но покорял женщин своим именем, чувством юмора и обаянием, а еще – деньгами, которые звенели в его карманах. Он не тратил много, но власть денег действовала гипнотически. Она действует и сейчас, но Вангелис не пользуется ее плодами. Устал. Разонравилось.

Ему не нравится и здесь – на новом месте. Здесь еще скучнее проходит жизнь. Здесь не принято выходить «приятно проводить время» с друзьями до полуночи, а те, кто так делает, – в основном, подозрительные люди с подозрительным капиталом, не самая лучшая и не самая безопасная компания.

Его заместитель вернулся в Грецию – не выдержал. Не вынес монотонного рабочего ритма жизни. А Вангелису – все равно, ему даже спокойнее здесь, потому что он перестал надеяться на перемены. Он понял, что его не ждет ничего другого, кроме холодной северной зимы, которую – на зло самому себе – он намерен провести здесь от начала до конца. Он не поедет ни в Кавалу, ни в Салоники к дочери, ни в Афины. Он будет смотреть здесь на снег, которого все уже ждут с нетерпением.

Поговорить здесь не с кем. Вангелис знает от жены немного французский, по-английски понимает плохо, и без Василиса, который сбежал домой, ему стало труднее объясняться. Мария, его секретарь, переводит его распоряжения на английский. Так, со скрипом, идет работа.

Этот человек позвонил не сам, а передал через переводчика, что имеет к господину Макриянису важное дело. Вангелис понял только, что это какой-то бизнесмен, который собирается ему что-то предложить. Замахал руками. И тогда Мария добавила:

– Он хочет представить вам переводчика. Это девушка, которая хорошо знает греческий.

И он кивнул и назначил время. Произошло это как-то случайно, необдуманно.

А теперь он думает... зачем надел новый костюм и зачем так нервно курит – до пелены в своем кабинете? Только затем, чтобы поговорить с какой-то девушкой на родном языке?

Он видел здесь уже достаточно женщин. И многие из них хотели быть с ним – на час, или на все время его пребывания в этой стране, или на всю жизнь. Это были в основном очень красивые, яркие женщины с белой кожей, светлыми глазами, высокие, не очень широкие в бедрах, с ровными, длинными ногами – совсем не похожие на смуглых, низкорослых, толстозадых, волосатых гречанок. Вангелис знал многих иностранок, поэтому гречанками пренебрегал – для этого у него всегда был достаточный выбор.