Пособие для начинающей проститутки

Берта не понимает ее, не понимает, как Шурка чувствует и как она рассуждает. Берте кажется, что Шурка вообще не думает, а ждет, что кто-то вложит в ее пустую голову готовую инструкцию по использованию ее собственной жизни.

Еще и темнит что-то. С этим автобизнесменом непонятные отношения. Да и бизнесмен ли он? Где уж Шурке снять бизнесмена... Скорее всего, таксист или водитель автобуса. Одним словом, нашла какого-то женатого лоха и держится за него – зачем? За это время уже сотню таких можно было бы найти и с каждого взять – по сотне. Она к нему, видите ли, хорошо относится – с душой. А кому это нужно? Это даже ему не нужно. У него для души семья есть: корова его старая и четыре телки. А Шурка свое сердце за него рвет – провожает и встречает, как жена моряка. Это притом, что у нее в доме вообще есть нечего, а в холодильние – только кусок заплесневелого батона.

Учишь ее, учишь уму-разуму, а она все равно по-своему делает, словно самой себе на зло.

Нет, Берта не может не презирать таких, как Шурка. А любит ее – как юродивых любят – из жалости и стыда за них. Так бездомную собаку хочется иногда по голове погладить – за то, что глаза у нее добрые и точно знаешь, что не укусит.

И что-то есть еще, чего Берта и самой себе не может объяснить. Словно прорезается иногда – на самом дне ее души – необоснованная, бессознательная зависть к Шурке. Знает Берта, что завидовать нечему, а что-то мучит ее, заставляет приглашать Шурку к себе в гости и давать ей советы. И самой непонятно, зачем она это делает: затем, чтобы контролировать ее жизнь или затем, чтобы погубить ее окончательно. Кажется, освободи она Шурку от своей опеки, та – чем черт не шутит –  чего-то и добьется в жизни, а может, и взлетит выше Берты. Везет же иногда дуракам.

Пока Шурка уверена, что профессия проститутки – предел ее мечтаний и возможностей. Берта, может, и понимает, что подталкивает подругу к краю пропасти, но делает это не для того, чтобы быть выше, а чтобы доказать всем и самой себе, что Шурка на большее и не способна. В жизни должна быть справедливость. Берта понимает ее именно таким образом.

Чем Шурка лучше? Да ничем! Красивее, правда, и выше, и стройнее, но это дело вкуса, это на любителя. А любителей пока и не находится.

А вот взгляд у нее жуткий – просветленный какой-то, словно ее когда-то чуть-чуть задело шаровой молнией и она с тех пор отойти не может.

Нет, тяжело Берте смотреть ей в глаза. И не видеть ее тоже тяжело. Если Шурка долго не показывается, Берта сама едет к ней домой – узнает, как и что. А ничего, все по-прежнему: потрескавшийся потолок и пустой холодильник. Берта успокаивается и работает дальше, растит сына и радуется жизни. Выходит, для ее полноценного существования необходимо, чтобы Шурке было плохо. Это придает Берте бодрости и уверенности в себе. Все краски мира становятся ярче.

Такова женская дружба.

§11. ПРАВИЛО №8:

НЕ ДОВЕРЯТЬ НИКОМУ, ДАЖЕ ЛУЧШЕЙ ПОДРУГЕ

(ЕСЛИ ЭТА ПОДРУГА – НЕ БЕРТА)

Шнур высаживает своего шофера и сам садится за руль.

– Погуляй пешком, Дятел. Я сам девушке подшоферю.

Шурка садится рядом, и он тянет носом в ее сторону.

– У-у, как ты пахнешь...

– Это я сосиску ела.

– Ты меня не обижай. Я «Кензо» от сосиски отличить могу. Знаешь, сколько я баб перенюхал?

– Пере...что?

Шнур останавливается возле какого-то ресторана.

– Есть хочешь?

– Нет, спасибо. Давай тут поговорим...

Страшно появиться на людях с таким кавалером: очень уж бандитские у него повадки. Правда, и кабак не для шахматистов-любителей. Вон пьяный на лестнице еле на ногах держится. Шнур места знает.

– Короче, дело такое, – начинает он, подыскивая наиболее отвлеченные и нематерные формулировки. – Есть у меня один друг, грек, Вангелис Макриянис. Он бизнесмен, и открыл у нас швейные фабрики. Мы с ним вместе будем... делать бизнес. Но этот грек, чурка, иностранец то есть, толком понять в нашей системе ничего не может. Нужен ему надежный переводчик, чтобы это... без непоняток было. Знаю, что ищет он себе хорошего толмача. И у тебя есть все шансы попасть на это место...

– Правда?!

Шурка слушает и не может поверить. Как-то странно выходит, Шнур и по-русски толком говорить не умеет, а с греком общается и дела ведет. И вообще мало Шнур похож на бизнесмена. Но слово «шанс» уже маячит лучиком света в туннеле – нельзя упускать ни одного шанса. Это самое золотое правило из всех золотых.  

– Давай так. Завтра я тебе звякну и съездим к нему, когда он там время выберет, – решает Шнур.

– У меня телефона нет, – качает головой Шурка.

– Как нет телефона?

Для Шнура это дико – не иметь мобилки.

– У Берты есть, – находится Шурка и диктует Шнуру номер подруги. – Она живет неподалеку.

– Ну, давай, – прощается тот, собираясь идти в кабак.

Но Шурка сидит неподвижно, соображает.

– Что еще? – оборачивается к ней Шнур.

– А, это... ты со мной пойдешь?

– Куда?

– Ну, к этому греку. А то страшно чего-то, – признается Шурка.

– Конечно, пойду, – Шнур смеется. – Не боись. Поговорим просто. Может, и возьмет тебя, если будешь улыбаться.