Пособие для начинающей проститутки

В сознание прокрадывается мысль о Жеке. И Шурка рассуждает холодно: Жека – женатый мужик, который бесплатно ею пользуется. И Вангелис – такой же. А с двоих есть шанс получить в два раза больше, чем с одного.

И Шурка улыбается. Пьет шоколад и молчит. И Вангелис молчит. Смотрит на нее восторженно. Потом говорит о том, что она не похожа на всех остальных девушек, которых он встречал здесь. Шурка продолжает молчать и улыбаться. Он держит ее за руку, и его ладонь постепенно теплеет.

– Я хочу спросить об этом парне, о Никосе. Чем он занимается? – наконец, переводит разговор Вангелис.

– Я его не знаю, – повторяет Шурка.

– Ему нельзя доверять?

– Он бандит. Если можете, не говорите ему, что виделись со мной. Он запретил мне встречаться с вами. Хотел, чтобы вы звонили ему и искали меня – через него.

– Зачем?

– Чтобы вы от него зависели...

Вангелис кивает.

– Это мафия?

– Да, похоже. Он хочет подобраться к вам поближе.

– Но я, действительно, очень ему обязан: он нас познакомил...

Шурка не привыкла к красивым фразам. Особенно –  на чужом языке. Кажется, если бы этот грек назвал все проще – хочешь-не хочешь? – ей было бы спокойнее. Но он начал с какой-то странной нежности, которая не укладывается ни в какую схему. Это и радует, и настораживает одновременно.

Шурка видит, что Макриянис – тонкий и глубокий человек, и не понимает, что он в ней нашел. Кажется, после общения с Жекой у нее в голове осталось извилины три – не больше.

Вангелис расспрашивает о городе, о ее жизни, о родителях – Шурка отделывается абстрактными фразами, считанными из учебника много лет назад. Не хочется говорить о себе. Это не очень весело. Он тоже мало говорит о личном, но не забывает упомянуть, что с женой не живет уже четыре года. Шурка пожимает плечами – ей-то какое дело. Макриянис ей не жених.

У него не очень приятное лицо: большой мясистый нос, полные, пренебрежительно искривленные губы, густые брови и круглые карие глаза. Шурка не спрашивает, сколько ему лет, но все-таки начинает сомневаться, что шестьдесят семь. 

– Ты очень красивая, – говорит Макриянис. – Очень красивая и тихая девочка. Я сразу понял, что ты не имеешь ничего общего с этим бандитом.

– Я его боюсь, – признается Шурка.

И Макриянис обещает сказать Шнуру, что не встречался с ней и не нуждается в переводчике. Может, тот и не догадается ни о чем – будет искать какой-то новый подход к его миллионам.

Он подвозит Шурку домой и пожимает ей руку на прощанье.

– Завтра в восемь вечера я заеду за тобой.

Она кивает.

§16. ПРАВИЛО №12:

НЕ ВПАДАТЬ В ОТЧАЯНИЕ

         Берта не знает, что сказать Шурке. Впервые не знает, как будет лучше, то есть как будет хуже для подруги. Но она понимает, что Шурка влипла в очень опасную историю и выпутаться из нее уже не в состоянии. Поэтому Берта качает головой и не говорит ничего.

– Ладно, посмотрим, – рассуждает вслух Шурка. – Жеки пока нет. Это все и совмещать можно. Не сложно.

Оптимизм на Шурку находит лишь приступами, и сейчас именно тот случай.

– Этот Макриянис – не половой гангстер, он меня в постель сразу не потащит. Да и ненадолго это. Жека через неделю приедет. Время есть, да?

– Угу, – кивает Берта, не улавливая никакой логики.

– А Шнур этот – фу! Кто такой этот Шнур? Пижон. Ничего он мне не сделает. Он меня даже не найдет. Дурак какой-то...

– Угу, – снова соглашается Берта.

– Вот. Ну... Все хорошо будет. Это ясно.

Берте это не ясно. Про себя она ужасается спокойствию Шурки. Это уже последняя стадия даунизма – такое безразличие к собственной судьбе. 

А Шурке вдруг становится очень легко. Вечером они встречаются с Вангелисом – болтают обо всем. Она уже с легкостью отвечает на вопросы о личной жизни. Каждая женщина должна иметь легенду о своем первом мужчине, которую она будет рассказывать каждому второму. Хорошо, если эта легенда будет смешной, как Шуркина история о Бобике – ее первом соломенном мальчике, у которого никогда не вставал надолго. 

– И после него у тебя никого не было?

– Нет, – смеется подвыпившая Шурка.

Макриянис выпадает в осадок. А Шурка знает, что Жека – не считается. Жека – это не история. Это ее затмение, ее падение, ее стыд, ее фотовспышка счастья.

– Ты будешь со мной? – спрашивает Вангелис.

– Буду, – смеется Шурка. – Но не сегодня. Потом...

Он не настаивает. За окнами валит снег, и Макриянис кутается в теплую куртку.

– По-по, как холодно.

– Да, пиздец, – соглашается она. – Новый год скоро.

– Рождество?

– И Рождество тоже.

И Шурка думает, что она подарит Жеке. Потом собирает остатки денег  и покупает ему духи – «Серджио Тачини». Принюхивается и представляет этот запах на его теле.

Эх, Жека, где ты?

И он приезжает. Они встречаются в жуткий мороз и целуются прямо посреди улицы...

А вечером Вангелис говорит, глядя в чашку какао:

– Страны Восточной Европы – это страны третьего мира. Сплошная мафия, преступность и проституция. Сколько у вас проституток, по-по! Это конец света. Каждая женщина торгует собой – каждая! И это очень красивые женщины, но выше всего в жизни они ставят деньги.

Шурка кивает.