Пособие для начинающих шантажистов

Позднее, прокручивая в памяти эти минуты, я понимала, что так и не успела всерьез испугаться. И по-настоящему расстроиться тоже не успела. Даже толком не поняла, что, собственно, происходит.

– Играть они с Саньком вздумали! Я сам мастак носы утирать! – ухмыльнулся преступник, после чего достал из внутреннего кармана пиджака скотч и угрожающе глянул на меня. – Только пикни, сразу прирежу. Чтоб, когда я уйду, не вздумала рыпаться и тихо сидела! Поняла?!

Я опять кивнула. Препротивнейшее, знаете ли, ощущение, когда тебя обматывают скотчем… Нет, ну руки к трубе привязать, подальше от двери, – это понятно, это чтоб не стучала. И даже с рациональностью заклеивания рта я была согласна. Но ноги-то зачем! В общем, это были пренеприятнейшие минуты моей жизни. Хотя нет, момент, когда бледная и перепуганная Виктория отдирала от меня этот самый скотч, был еще более неприятным. Наступил он сразу после того, как преступник отворил дверь уборной. Жорик, Виктория, Клюшка и еще какие-то незнакомые люди стояли на пороге и радостно приветствовали его.

– Подстерегли все-таки, гады! – завопил Санька и, оттолкнув метнувшегося было к нему охранника, бросился бежать по направлению к выходу. Мужчины моментально кинулись за ним, а Виктория – ко мне.

– Ой, Катюш, – причитала она, и из-под ее искусственных ресниц текли совершенно натуральные слезы, – он ничего тебе не сделал?

Я отрицательно замычала.

– Сейчас, сейчас я тебя освобожу, – и Вика, не переставая всхлипывать, принялась приводить меня в порядок.

– Вы что, все это время стояли под дверью? – спросила я, как только смогла говорить.

– А что нам было делать? – не менее экспрессивно ответила подруга. – Жорик сказал, что, выдай мы свое присутствие, преступник тут же возьмет тебя в заложницы. А так он сам пожаловал в наши лапы!

– Это если они его догонят! – не унималась я.

– Куда он денется! Находился с тобой в одном туалете, теперь обязан жениться!

Со стороны мы с Викой, наверное, походили на итальянок, потому как обе говорили крайне энергично, при этом отчаянно жестикулируя. Мне стало смешно. Вика заразилась моим настроением, и вот мы уже обе, давясь от смеха, сползали по стенке туалета.

– Нет, ну ты тоже хороша! – смеялась Вика. – Зачем ты с этим бородатым типом решила уйти?

– Так я подумала, что это Александр! Он, как ты и описывала, галантно приставал и звал в гости…

– Еще бы! Ты так шикарно выглядела в моих вещах, что тебя любой бы домой стал звать. Что ж, ты должна была с каждым идти? Ты ж Александра на записи видела!

– У меня память на лица плохая, – оправдывалась я. – Господи! Бедный бородач, вот ему досталось… А он вообще кто?

– Один из бывших работников Николая. Его уволили, потому что он влюбился в клиентку. А сегодня он пришел снова на работу проситься. У дамы его сердца закончились деньги, и она вернулась к бывшему мужу. Там целая драма! Парень пришел к Николаю с повинной и хотел восстановиться на работе. – Виктория вдруг всхлипнула – неужели и правда так за меня переживала? – Николай ему отказал, а нам раз пять все это пересказывал, чтобы доказать, как он был прав, считая спонтанную любовь между клиенткой и клубным работником невозможной.

Не прекращая рассказывать всякую ерунду, Вика самым настоящим образом плакала.

– Вот вы где! – к нам заглянул Жорик. – Давайте успокаивайтесь и идемте за мной.

– Поймали? – одновременно спросили мы.

– Поймали, – небрежно ответил Жорик, так, будто мы задали какой-то совершенно глупый вопрос. – Не могли не поймать!

– А-а… – мы с Викторией иронично переглянулись. – Мы сразу как-то не подумали… Если за дело берется наш опер, можно считать, что делу конец!

После этого мы с Викой еще минут пятнадцать почему-то хохотали, умывались, красились и снова хохотали.

Спасла меня от неотвратимой беды, оказывается, «кошка». Впрочем, она же и подвергла реальной опасности. Разрываясь между угрызениями совести и родственным долгом, она не нашла ничего лучшего, как рассказать брату о коварных планах Жорика. Правда, «кошка» и сама не много-то знала о том, что мы задумали. Поэтому она сообщила братцу, что я – барышня подставная, та самая Катерина Кроль, и что в сарае за городом Саньку ждет засада. Санька же, вопреки ожиданиям сестры, категорически отказался немедленно ложиться на дно, а, разозлившись, поклялся во что бы то ни стало, как он выразился, «снять камушки с этого Кроля и утянуть их из-под носа у полиции».

У преступника наблюдалась какая-то совершенно особая неприязнь ко мне. Как объяснил Жорик, это было вполне естественно. Для Саньки контингент имеющих отношение к его воровскому делу людей состоял из уголовников, жертв и ментов. Я не принадлежала ни к одной из этих групп, но, несмотря на это, впутывалась в дело. Саньку это необычайно раздражало. Потому преступник решил обокрасть меня прямо на территории клуба, считая, что такой наглости от него никто не может ожидать. «А кто сунется – всех замочу!» – гневно пригрозил Санька и помчался на дело, оставил сестру в страхе и крайнем замешательстве.